Песня цветов аконита - стр. 40
«Он мой, слава Сущему».
Идя по узкому коридору, Сэнхэ снова улыбнулся, вспоминая глаза мальчишки. В них была благодарность.
…В конце концов, что он – травинка, цветок придорожный; ладно, если сорвет человек, а то ведь и колесо телеги может проехать. А память… через нее можно переступить. Не переступить, – промчаться, как сквозь бурелом и липкую паутину, унося на себе отметины – несчетные царапины и клейкие нити. Даже домашние Сэнхэ порой удивлялись странному взгляду мальчишки – раньше он смотрел по – другому. Неподвижным стал взгляд, и вместе с тем пристальным, ждущим.
Но стоило заговорить с Йири по-доброму, глаза того наполнялись немного безумным светом, словно он был благодарен даже за кроху тепла, видимости участия. Незаметно для себя старик начал побаиваться собственного воспитанника.
Природа дала Йири мягкость голоса и движений – и хоть поздно учить его было многому – да и некому – в половине уроков он не нуждался. Так стремительно-гибкая ласка бежит красивей любой танцовщицы, хоть и не знает об этом.
Сословие сиин стояло особняком среди прочих. Несущие тень – молодые украшения дома. Слуги в личных покоях. Хорошо, если они умели и развлекать. Как и все слуги, они теряли большую часть свободы – но приобретали удобную жизнь. До тех пор, пока были нужны. Почти все в этом сословии, как и многие обитатели Кварталов, выбирали недолгую жизнь. Не желали стареть. Однако обладающие теми или иными талантами ценились высоко – они в ином статусе оставались при господине, или заводили свое дело. Другие обладали чудесным голосом, были хорошими музыкантами – они могли стяжать себе славу, не ниже, чем у известных артистов.
И оставались при них иные умения – однако тут ашриин были их конкурентами, и часто убивали соперников.
Йири не думал обо всем этом.
Больше его не загружали работой. Хотели, чтоб руки Йири стали ухоженными, как у девочки из богатого дома. Он был теперь образцом послушания.
Оставаясь один, подолгу смотрел за окно. Теперь он жил в этой комнатке, и полной свободой пользовался – Сэнхэ больше не опасался, что он убежит. Окно было узким, уже, чем в богатых домах, но таким же, как в доме Йири. На зиму окна затягивали несколькими слоями полупрозрачной бумаги, и они пропускали в дом очень тусклый свет.
Но сейчас была середина осени, трещала птаха с бурой грудкой – в деревне ее называли «проказник». Прохладный ветерок подхватывал запахи вялой травы и бросал, пропадая.
Говорят, он видит души умерших и может разговаривать с ними.
Души… Йири сам видел когда-то тень утонувшей женщины на реке. Тело ее так и не нашли, и она бродила по мелководью, почти неразличимая в лунном свете. А тени Хиранэ и остальных, наверное, останутся в предгорье Эйсен. Сколько душа непохороненного остается на земле, прежде чем ее забирает посыльный –