Песня цветов аконита - стр. 41

На севере большинство деревьев теряет листву, и перед тем, как опасть, она становится рыжей. Как волосы Кенну. Он не был красивым, этот веселый лис – рыжий цвет не любят в землях Тхай. Наверное, его тень будет просыпаться лишь осенью, среди деревьев цвета огня…

Столица

Комната была похожа на пион. Решетки из золотистого южного кедра – дерева драгоценного, бархатистая ткань теплых расцветок. Только в покоях, где останавливается Ханари, средний брат, – властный, вызывающе-красный цвет. Но у Ханари свой дом. Впрочем, у Асано вкусы похожи – Лисы умеют жить красиво и ценить красоту вещей. И в конюшнях у них стоят лучшие лошади, в основном вороные. Только Золотой Дом держит лошадей, которые не уступят этим скакунам.

Когда-то Асано были влиятельней всех, сам правитель слушал их речи. Потом – десятилетья немилости. Лисы – животные плавают плохо. Но эти – животными не были, и на плаву удержались. А потом снова начали карабкаться на верхушку. Отец Шену и еще троих сыновей сумел занять хорошую должность. И начал окружать себя родней и верными людьми. Шену оказался достойным наследником. Ханари – тоже неплох, но слишком самонадеян и порывист. Неверный шаг – и Мийа, те, кого потеснили Лисы, с радостью свалят их.

Шену не любил суеты. Отстранение от должности дурачка Юини было не просто камешком на поле соседей. Сама дочь Благословенного не посмела вмешаться.

Подвязанные белым шнурком рукава домашнего одеяния чуть прикрывали бумагу, когда приближались слуги. Привычка – никто не должен видеть написанного, кроме тех, кому он позволит сам.

Девочка – сиини сидела в уголке на низком сиденье. Она не была ничем занята – просто, темно-бронзовая, красиво смотрелась на фоне стен и решеток, сказочным существом смотрелась. Ей бы камни, похожие мерцаньем на угли – тогда картина будет казаться законченной. Но таких камней нет. А надоест обстановка – и девочки этой не будет. Появится кто-то другой.

…Ему даже не доставляло удовольствия сталкивать неудобных с насиженных ими мест. Просто никто не должен мешать. Не помешают – пусть останутся, где положено. Но Асано будут стоять на вершине.

Слуги отодвинули створку двери, откинули занавесь. Отец Шену вошел в комнату без приветствия – уже виделись. Напротив, он зашел попрощаться перед дальней дорогой – здоровье стало сдавать, лишь горячие источники у моря могли вернуть прежнюю силу. О младших спросил. Шену ответил: