Песчаная роза - стр. 20

Соня быстро нарезала салат из розовых и алых бакинских помидоров с купленными по дороге у обочины маленькими пупырчатыми огурцами и остро пахнущими луковыми перьями. После этой еды, в самом деле легкой, Максим уселся в кресло на веранде и принялся просматривать в айфоне свои строительные новости, а Соня прилегла на стоящий рядом плетеный диван и сама не заметила, как уснула. Показалось, что и не уснула даже, а задремала на минутку, но когда открыла глаза от того, что приснился пожар, и вскочила, как вспугнутая птица, – был уже вечер в том его прекрасном начале, от которого всегда веет покоем.

Дым шел от мангала. Максим жарил шашлык. Соня подошла к нему по дорожке, между неровными плитами которой росла трава. Мясо шипело над углями. У нее слюнки потекли от его вида и запаха. Наверное, это было заметно, потому что Максим засмеялся, снял с мангала два шампура, держа их в одной руке, другой обнял Соню за плечи, и так они пошли к веранде, чтобы есть этот распрекрасный шашык и наслаждаться каждой минутой распрекрасного этого вечера, за которым должна была последовать такая же ночь в спальне на втором этаже, где кровать с покрывалом из пестрых лоскутков была так же хороша, как озеро, и крыльцо из свежеоструганных досок, и шашлык, и простокваша в глиняном горшочке, и рука Максима на Сонином плече.

– Я объелась, как удав.

– Ты как будто извиняешься, – заметил Максим.

Он лежал на волчьей шкуре и смотрел на правдоподобно извивающееся в камине пламя, а Соня сидела просто на полу, на прогретых этим электрическим пламенем досках.

Она и сама слышала в своем голосе нотки извинения. Они объяснялись просто: после сибаритского ужина ей хотелось только спать, а Максим-то явно ожидал не этого.

– Камин могли бы сделать и настоящий, – сказал он. – Хотя в электрическом есть свои преимущества.

– Какие?

Соня не выдержала и зевнула.

– Можно не тратить время на разжигание огня и прочие посторонние вещи.

– Угу…

Поняв, что голова клонится вниз, она заставила себя подняться на ноги.

– Куда ты? – спросил Максим.

– Воздухом подышу, – ответила Соня.

«Может, для бодрости даже в озеро придется окунуться», – подумала она при этом.

Над озером стояла огромная полная луна. Невозможно было удержаться от соблазна проплыть под нею по золотой озерной дорожке, Соня и не стала удерживаться.

Среди малочисленных своих способностей она знала за собой способность плавать в очень холодной воде. Поэтому ничто не мешало ей получать сейчас удовольствие от того, что она погружается в ночное озеро.

Когда Соня вышла из его агатовой воды на берег, во всем ее теле стучали изнутри мелкие бодрые молоточки. Сон развеялся бесследно. Она протянула руку, чтобы снять с раскидистого куста свой сарафан, повешенный перед купанием на ветку – и вдруг ее руку сжало так, словно вокруг запястья обвилась змея. Какая-то особенная, мускулистая, но разве бывают мускулистые змеи… Соня вскрикнула, тут же почувствовала, что ее рывком втаскивают прямо в куст, и инстинктивно зажмурилась, чтобы ветки не выкололи ей глаза. Она судорожно вдохнула воздух, но закричать не успела: влажная ладонь закрыла ей рот. От того, что это точно была человеческая ладонь, а не тело змеи, ей стало даже как-то полегче, то есть стало бы полегче, если бы тут же не охватил уже другой страх, более рациональный, но от этого не менее сильный.