ПЕС - стр. 17
Наконец, сообразив, где находится выход из этого кошмара, учитель метнулся к лестнице люка. Вступив на первую ступень, художник инстинктивно запрокинул голову. Из открытого проема на него падал свет. «Слава богу! Сейчас все закончится. Сейчас я проснусь». С прыткостью шимпанзе он взметнулся наверх. Поднявшись, он облегченно вздохнул. Но этот вздох застрял в легких. Вынырнув, он увидел все ту же заправленную кровать, с съехавшим набок матрасом, табурет, умывальник и зеркало.
В отчаяние он поднялся наверх по следующей железной лестнице. Затем снова. И снова. Но каждый раз, выходя из проема, он видел одну и ту же картину: заправленная кровать с съехавшим матрасом, новенький табурет, умывальник и зеркало. И каждый раз воспаленные мозг отказывался принимать безысходность положения.
Пока сознание Гайанского металась по лабиринту зазеркалья, его тело по эту сторону кинулось к серому коту:
– Эх, товарищ Тимофей, молодец! Думал, загнусь здесь! Разрешите вас обнять …
Восторженно глядя на животное, художник, вернее тело художника с вселившимся в него майором, занес над котом руки. Убийственный взгляд томных кошачьих глаз осадили пыл Гайанского. Шах потряс над зверьком ладонями, и, не зная, куда их девать, запустил пальцы в густую черную шевелюру.
– Спасибо, спасибо, – благодарил он кота.
Важный вид кота, его не моргающий, холодный взгляд и нервно пульсирующий кончик толстого хвоста, заставили Гайанского вытянуть руки по швам, стать смирно, и поставленным голосом доложить:
– Майор Птаха к выполнению задания готов. Разрешите приступать?
Кот потерял к нему всякий интерес. Пушистый безразлично поднялся на следующую ступень. Обернулся. Одарил майора в теле художника испепеляющим взглядом, и в три прыжка одолев лестницу, исчез в люке.
Восторженный майор вернулся к зеркалу. В отражении настоящий Гайанский, сидел на кровати, в отчаянии обхватив голову руками.
– Видишь, малахольный, – обратилось к нему майор, – с первого раза махнул. Обычно присматривается, прикидывает …
Гайанский чувствовал себя статистом в театре абсурда. Его собственное отражение ему не подвластно! Оно само по себе бегает по подвалу, бросается на кота и трогает свой, нет, черт подери, его, Гайанского, волосы. В то время как настоящий Юрий Евгеньевич, беспомощно наблюдает за всем этим из зазеркалья. Не в состоянии понять происходящее, он гневно крикнул:
– Что, черт возьми, происходит? Где я?
– Тихо ты, не кричи. Все нормально, – успокоил его голос Шаха. – Я объясню. По крайней мере, то, что тебе можно знать. Как я оказался в зеркале, не спрашивай. Гос. тайна, сам понимаешь, подписка, присяга. Тимофей вытащил меня, и засунул в твое тело. Это на время, не переживай.