Первое лицо - стр. 22
Понимание зла, всего зла, которое таится где-то там, но когда-нибудь, причем раньше, чем ты думаешь, окажется здесь, проникнет в сегодняшний день, внутрь тебя, – такие материи, пожалуй, были из области сказок и преданий, которые я читал Бо перед сном. Немецкие сказки о приносящих дары волках в овечьих шкурах.
Хочешь, перевернем страничку и узнаем, что будет дальше? – предлагал я Бо. У-у-у! – завывал я, и Бо, жмурясь, вцеплялась в меня ручонками. Ты только посмотри! Волк переоделся дровосеком! Смотри! Дровосек делает вид, что собирается помочь мальчику! Смотри! Волк его заглатывает целиком! И Бо пищала, смеялась, а потом переворачивала страницу.
А ночью, прильнув к спине Сьюзи, я закрывал глаза и видел, как мы, сгруппировавшись, взмываем ввысь, летим, сплетясь в объятиях, как на полотне Шагала, и смотрим сверху на вихревое движение дикого мира, на волков и прочих зверей, на языки пламени. Но пока мы держались вместе, над нами была не властна сила земного притяжения, нам не грозило ничто из подстерегавшего снаружи. Ранний талант Шагала со временем выродился в радостно-возвышенный китч. Наверное, при малейшей возможности то же самое могло бы произойти и с нами.
Однако мы жили не на полотне Шагала, а на острове Тасмания, в городе Хобарт, и летать в обнимку нам становилось все сложнее, поскольку Сьюзи была беременна двойней. Когда нам впервые сказали, что нас ждет такое чудо – рождение близнецов, – удивлению нашему не было предела. И мы, уже воспитывая одного ребенка и понимая, чего это стоит в плане работы, денег и уклада жизни, немного испугались. Сьюзи была уже на сносях и, откровенно говоря, сделалась просто огромной. Мы ознакомились с литературой: в то время еще допускалось пойти в библиотеку и взять книги по интересующему тебя вопросу, в частности по рождению близнецов. Ахая и смеясь, мы вдвоем разглядывали иллюстрации и невысокого качества фотографии китоподобных женщин, беременных двойней. Да, бывает же такое, приговаривали мы, но у нас-то все иначе. Понимаете, тогда еще мы разговаривали именно так, называя себя… ну… мы. И нам не грозило раздуться до похожих размеров, но очень скоро случилось именно это, причем Сьюзи, как ни странно, продолжала раздаваться вширь.
Мы.
Это великолепное, сладостное первое лицо, множественное число.
По ночам, когда Сьюзи требовалось перевернуться в постели, я подсовывал под нее руки и, как бульдозером, приподнимал ее живот с близнецами, только потом она могла повернуться. А в дневное время мы до упора сдвигали назад переднее сиденье пикапа «Холден» – и все равно живот упирался в руль. На седьмом месяце Сьюзи даже пришлось оставить работу машинистки, а сейчас до назначенного врачами срока оставалось три недели.