Первая кровь осени - стр. 49
– Здесь готовят отличный омлет, – Дэйв проводил взглядом официантку. – Вот, кстати, тебе и объяснение, как я два года выживал в доме, где не водится еды, а в кухонной плите живут пауки.
– Зачем возиться с кастрюлями, если в мире существует готовая еда, – усмехнулся Мэтт. – Как же, помню твои вдохновенные проповеди на этот счет.
– Возиться или не возиться – вопрос целесообразности, только и всего.
– Бороду ты тоже отпускаешь, исходя из целесообразности?
Дэйв схватил со стола кофейную ложечку и уставился на свое отражение в блестящей поверхности.
– Скажешь тоже – бороду… Ну, не побрился пару дней. У тебя, кстати, вид не лучше.
Мэтт повторил его маневр с ложечкой – больше поблизости ничего подходящего не наблюдалось. Собственное лицо, искаженное изгибом своеобразного «кривого зеркала», едва его не напугало. Скалилось в ответ препохабнейшей макакой, менялось ежесекундно, норовило сжаться в точку, оставляя только неестественно огромный черный зрачок в центре композиции.
Он понял, что слишком долго рассматривает отражение, когда Дэвид, не прекращая трепаться, отобрал у него ложку и положил на салфетку. Надо признать, у него это вышло очень естественно, будто ничего особенного и не происходит. Из него получился бы очень тактичный санитар в психушке. Дорогой, элитной психушке, где пациентов не считают животными без права голоса.
– … а еще рыбный суп, например.
– Конечно, можно каждый день питаться местными деликатесами, если ты крутой писатель и получаешь гонорары, – Мэтт ехидно оскалился.
– Гонорары, м-да, – Дэвид отчего-то враз стушевался и покосился в сторону стойки.
– Что, мало платят?
– Наоборот. Я подписал контракт еще на две книги. Агент выбил мне приличный аванс под них.
– И…?
– И я не знаю, о чем писать дальше, – эту фразу Дэйв произнес трагическим шепотом, перегнувшись через стол и склонившись к самому уху напарника.
– Вот это номер, – Мэтт тихо рассмеялся.
– Все мои истории – о нашей работе, о том, как мы выходим в патруль, и я изо всех сил стараюсь не показывать виду, что понимаю о причинах и следствиях в этом мире чуть больше, чем мне положено. Но истории закончились, что мне дальше делать? Новых ведь не будет.
– Говорят, нормальные писатели в таких случаях садятся и выдумывают то, чего не было.
– Мне не хватит фантазии, – усмехнулся Дэвид. Замолк, пережидая, пока официантка расставит на столе тарелки и отойдет. – Будем честны, писатель из меня так себе. Книжка наделала шуму, потому что издательство вовсю рекламировало ее как основанную на реальных событиях. Ну, то есть, на таких, которые считает реальными автор. Для кого-то автобиография шизофреника, для кого-то откровения медиума. Один критик что-то ляпнул про «новейшую европейскую традицию визионерской литературы», я аж запомнил с перепугу.