Пером по шапкам. Книга вторая. Жизнь без политики - стр. 41
Да, я считаю, что три стиля в языке, теорию которых разрабатывал М.В.Ломоносов, но которые существовали ещё в древней Греции, успешно сохранились до наших дней. Разница только в том, что в Греции разговорной речью низкого стиля пользовался «ленивый пастух», а в наши дни – это люди, обладающие недостаточным воспитанием и либо получившие в лучшем случае начальное образование, либо не получившие никакого. Речью среднего стиля пользовались в древности земледельцы, а в наше время – большая часть городского и сельского населения, имеющая как минимум среднее образование. Высокий стиль в Греции был привилегией воинов-властителей, сегодня же речь высокого стиля принадлежит писателям и поэтам, людям высокого интеллекта, по-настоящему воспитанным людям.
Разумеется, это деление весьма относительно. Сегодня, в пост-перестроечное время, вообще трудно определить, кто каким стилем разговаривает. Если даже президент страны, человек, который явно должен умело использовать речь высокого стиля (к тому обязывает положение), на самом деле говорит фразу «мочить в сортире», то есть использует лексикон криминального мира, относящийся к стилю низкому, то что же говорить о других?
Замечательный писатель К.Паустовский в статье «Поэзия прозы» писал: «… сейчас в русском языке идёт двоякий процесс: законного и быстрого обогащения языка за счёт новых форм жизни и новых понятий, и рядом с этим заметное обеднение, или, вернее, засорение языка. Наш прекрасный, звучный, гибкий язык лишают красок, образности, выразительности, приближают его к языку бюрократических канцелярий или к языку пресловутого телеграфиста Ять».
Мне думается, что президент Путин в своём продуманном выступлении о борьбе с чеченскими террористами специально использовал слова «мочить в сортире», уподобляясь при этом «пресловутому телеграфисту Ять». Нужно ли это? Конечно, нет.
Литовский поэт Эдуардас Межелайтис писал когда-то о языке газетных публикаций, что газета должна не опускаться до уровня читателя, а поднимать грамотность и интеллект читателя до газетного уровня. Я полностью согласен с этой мыслью, но хочу распространить её не только на газеты, но и на другие средства массовой информации, а в первую очередь на писателей и поэтов.
Ну, о каком стиле могут говорить, например, такие определения, взятые мною из опубликованного произведения одного писателя, как «черноквадратный», «квадратнокоричневый» или «звездоимённые членострадательницы»? Как можно «сладострастно замолчать» или пойти «по трупам, как по водам твердокаменным»?