Патриарх Тихон. Пастырь - стр. 61
Осенил крестным знамением и распорядился подать будущему иноку своих лошадей.
В Печорах Василия Ивановича принял келарь. Крытая коляска преосвященного произвела должное впечатление, предложил паломнику занять келию для самых важных господ.
– Позвольте мне пожить с иноками, – попросил Василий Иванович.
– Так ведь голодно будет! И холодно! В братских келиях жарко мы не топим.
– Я потерплю, отче.
– Ну-ну! – сказал келарь неодобрительно.
Келия, куда привели Василия Ивановича, была светлая, но и впрямь холодная, как погреб.
В келии жил инок Иосиф, монастырский библиотекарь. Лицо голубое, изможденное постом, а глаза радостные. Постояльца принял сердечно.
– Пойдемте, покажу вам Богозданную пещеру.
В пещерах Василий Иванович бывал еще семинаристом, но увидел в искреннем предложении Иосифа знак свыше.
У входа в гору библиотекарь скороговорочкою пропел стихиру святым:
– «Просияша светила многосветлая во мраце пещеры Богом зданныя; озариша души свои Светом Разума, восприяша в сердца пламень Духа огненный. О соборе святых Псково-Печерских, просветите и ны, вся люди верныя, и моленьями вашими крепкими распаляйте ны ко Господу любовию, во еже спаситися и нам, воспевающим вас».
Показал налево, на гроб, стоящий у стены прямо у входа.
– Преподобная Васса, в миру Василиса, супруга батюшки Иоанна Шестника, в иночестве Ионы. Его мощи почивают здесь же. Видите, направо? Под «Спасом» первонасельник преподобный Марк, рядом праведный иеросхимонах Лазарь, а сей гроб Ионы, строителя пещерной церкви. – Библиотекарь перекрестился, на лице его светилась кроткая улыбка.
«Как зайчик от зеркала, когда солнце за облаком», – подумал Василий Иванович об этой улыбке.
– Я наблюдал совсем еще отроковиц. – Монах опять перекрестился. – Господи, с какой надеждой прикладываются к мощам Вассы.
– Грешен, – признался Василий Иванович. – Ничего не знаю о преподобной.
– Да ведь и мы такие же неведающие… Пятнадцатый век, люди рода незнатного, из белого духовенства. Пришли из Юрьева Ливонского, из нынешнего Дерпта… Потому отец Иона и прозван Шестником. Хотя какой он «шестник» – изгнанник. Семейство перебралось во Псков в 1470 году, а через два года католики на Богоявление пустили под лед реки Омовжи пресвитера юрьевского Исидора и с ним семьдесят двух прихожан. Русское православие тоже дорого стоит, настрадалось не хуже первых христиан.
Василий Иванович быстро глянул на инока из-под бровей, тот сказал еще более утвердительно:
– Это правда, правда! И нашествия были, и собственные безумства. Возьмите хотя бы наших святых отцов Корнилия и Вассиана. От царя Иоанна Грозного невинно претерпели смертную муку. Мощи Вассиана до сей поры не обретены, а рака преподобномученика игумена Корнилия, как вы знаете, в Успенском соборе. Об отце Корнилии в хрониках так и сказано: «В лето 7078 февраля в 20-й день от тленного сия жития земным Царем предпослан к Небесному Царю в вечное жилище». Грозный пришел к нам в Печоры после новгородского погрома. Увидел высокие каменные стены с шестью башнями, каменные храмы, а игумен Корнилий построил и Благовещенскую церковь с трапезной, и храм Николы на вратах, и Большую звонницу… Забыл царь, что монастырь на границе стоит, свои собственные указы позабыл, мощь монастыря показалась ему изменой. Пыхнул да и отсек мечом голову игумену. Тотчас и опамятовался. Поднял тело, принес к Успенскому храму. Сия дорога так и зовется – Кровавый путь. Впрочем, все это предание.