Паранойя. Почему я? - стр. 20
Но сейчас моя нелогичная, отчаянная потребность в абсолютнейший близости хотя бы на таком примитивном, животном уровне сильнее.
Поэтому, когда Долгов вскрывает серебристую упаковку, пересиливаю себя и, не взирая на стыд, сообщаю:
- Я на таблетках. Так что… можно без них.
- Ты умница, Настюш, что позаботились. Но без резинки я не занимаюсь сексом, - ласково отрезает он.
- Даже с женой? – уточняю ехидно.
- С ней в особенности, - парирует он насмешливо, неторопливо раскатывая латекс по стоящему члену и лениво его надрачивая, глядя на меня.
Это так пошло, бесстыже и раскованно, что я краснею, но не могу оторвать взгляд.
Несколько минут любуюсь моим уверенным в себе, лишенным каких-либо комплексов, мужчиной, а после поднимаюсь и, перехватив его руку, ставлю условие:
- Значит, я буду исключением.
У него недоуменно взлетает бровь.
- И в чем прикол?
- Ни в чем, - пожимаю плечами и приблизившись вплотную, касаюсь губами его губ, шепча. – Просто хочу, чтобы ты в меня кончал, чувствовать тебя хочу…
"И хотя бы в чем-то хочу быть единственной", - заканчиваю про себя. Все мои силы уходят на то, чтобы не опустить взгляд, не сдаться робости и страху. Я понимаю, что борюсь за абсолютнейшую глупость, но мне принципиально важно отстоять хотя бы её.
И когда Долгов, хмыкнув, снимает презерватив, понимаю, что мне это удалось.
- Ты в курсе, что ты - самая еб*нутая девственница? – интересуется он, властно притягивая меня к себе, грубо обхватив мою задницу, и не дожидаясь ответа, впивается в мой рот. Вталкивает в него язык и начинает вылизывать изнутри.
У меня кружится голова, и притихший пожар разгорается с новой силой. С каждым движением языка, скользящего по шеи, по груди, по животу, с каждым прикосновением и поцелуем, я все сильнее хочу быть оттраханной моим мужчиной.
Втягиваю жадно терпкий запах его кожи, скольжу ладонями по бугристым мышцам, впечатываюсь в его тело своим и не могу остановиться. Надышаться не могу. Мне мало, мне так его мало.
Хочу больше. До сорванного крика хочу, до саднящей боли и дрожащий коленок.
Правда, когда Серёжа укладывает меня обратно на кровать и, расположившись между моих ног, приставляет член, меня накрывает страхом. Мне кажется, что я не смогу принять его в себя и будет дико больно.
Запаниковав, хочу попросить дать пару минут отсрочки, но Серёжа просто закрывает мне рот глубоким поцелуем, и не прекращая ласкать клитор, плавным толчком входит в меня на всю длину.
Но тут же замирает, втягивает с шумом воздух, словно ему вообще во мне не в кайф.
Я же, задохнувшись от странного, распирающего изнутри ощущения, впиваюсь ногтями в его мускулистые плечи и напряжённо застываю в ожидании запоздалой боли.