Паранойя. Почему я? - стр. 22
Серёжа впивается жадным поцелуем, закрывая мне рот и, ускорившись, делает пару сильных толчков. Замирает и со стоном кончает в меня, уткнувшись мне в шею. Я же, несмотря на то, что у меня неприятно тянет низ живота и саднит промежность, чувствую удовлетворение и счастье.
Касаюсь губами влажного виска, и вдохнув запах моего разгоряченного мужчины, прикрываю глаза. Мне хочется прошептать ему, как сильно я его люблю, но слова колючим комом застревают где-то в горле, и я не могу выдавить ни звука.
Потом… Я скажу ему потом, когда между нами все будет иначе. Если, конечно, будет…
6. Глава 6
Глава 6
Реальность, оставленная нами вместе с одеждой за пределами кровати, начинает неотвратимо надвигаться. Горчить на языке неопределённостью.
- Ты как, Настюш? – приподнявшись на локтях, заглядывает Серёжа мне в лицо и осторожно выходит из меня. Я же едва сдерживаюсь, чтобы не поморщиться. Более неприятного ощущения быть не могло.
- Всё прекрасно… потрясающе просто, - выдавливаю на автомате улыбку, вспомнив мамины наставления о том, что нужно всегда поддерживать в мужчине мысль, что он с тобой на высоте.
Я, конечно, не особо разделяю такую позицию. Но исходя из рассказов моих подружек об их первом разе, у меня все прошло действительно прекрасно. Так что пусть чуть-чуть и преувеличила, но не сказать, что соврала. Однако Серёжа начинает смеяться.
- Ой, Настька, - качает он головой, перекатываясь на другую половину кровати. – И чего тебе там потрясающего-то было?
Я краснею под его смеющимся взглядом, и натянув на себя покрывало, включаю стерву. Как говорится, лучшая защита - нападение.
- Вообще-то, Сергей Эльдарович, я о вашем мужском эго пекусь: вдруг не переживете новость, что я ни хренушечки прикола не поняла.
Долгов хмыкает.
- Какая вы заботливая, Анастасия Андреевна, - насмешничает он. - Не волнуйтесь, моё мужское эго как-нибудь сдюжит, что вы разок не кончили.
- Ох, ну, прямо камень с души.
- А вот язва с тобой мне точно обеспечена, - притягивает он меня к себе и, навалившись, начинает щекотать.
Я визжу и, заливаясь смехом, пытаюсь вырваться.
Но куда там, из-под такой-то груды мышц?
Мы бесимся, пока нам не начинают долбить по батареи.
- *б вашу мать! Когда же вы угомонитесь, сукины дети, всю ночь спать не даёте! – кричит какая-то бабка снизу.
Переглянувшись с Серёжей, мы утыкаемся в подушку и начинаем ржать.
- Сукины дети, - заикаясь, повторяю я, утирая слезы.
- Молчи, иначе бабка Клава начнет мне названивать, - в притворном ужасе шикает на меня Долгов.
Пока принимаем душ, продолжаем смеяться. И это немного скрашивает неловкость, и неприятные ощущения между ног. Там все так щипет и саднит, что я едва сдерживаю слезы, осторожно смывая следы нашей близости.