Паломник. Страницы европейской поэзии XIV – XX веков - стр. 49

^>1095 Один из них Труа, другой из них Руан,

         Там в тюрьмах узникам был свет надежды дан,

         Но оба в свой черёд в наш список угодили,

         Поскольку восемьсот несчастных загубили^>*.

                Тулуза впопыхах парламент созвала^>*,

^>1100 Затем чтоб воспретить кровавые дела,

         Верней, чтоб снять позор с владычицы бесчинных.

         Но сколько городов, до сей поры невинных,

         Смягчавших красотой и разумом сердца,

         Хранили доброту свою не до конца

^>1105 И всё-таки сдались под натиском разбоя,

         От коего трясёт сообщество любое.

         Ты это испытал, Анже, отец наук,

         И ты, о Пуатье, изящных вкусов друг,

         И ты, добряк Бордо, простился с доброй славой,

^>1110 На путь недобрый став.

                                                             И Дакс – в игре кровавой.

         А вот соседи их, отважней не в пример,

         Но отвергают зло, живут на свой манер.

         Ты войском славишься, не казнями, Байона,

         Твоя дарованная вольностью корона,

^>1115 Корона дружества, в лихие времена

         Горит, алмазными гвоздями скреплена.

                Куда, глаза мои, ещё идти за вами,

         Чтоб тридцать тысяч жертв изобразить словами?

         Какие взять слова для перечня примет

^>1120 Бесчисленных ручьёв, текущих в море бед?

         О взгляд читающий, о чуткий слух, замрите,

         Вам чудо явит Бог среди иных событий,

         Он мёртвых выведет из подземельной тьмы.

         Как нас меняет смерть! Но вот узрели мы

^>1125 На фреске город Бурж, людей; и тот, кто зорок,

         Их лица разглядит и сосчитает: сорок.

         А там их вновь сочтут, чтоб точен был итог,

         Дабы никто из них уже спастись не мог.

         Чуть свет их всех подряд убьют рукою ката,

^>1130 Расставив по пяти пред зданьем магистрата,

         Преданье давнее свидетельствует нам,

         Что смерть ни одного не пощадила там.

         Был суд на третий день, когда в судебной зале

         Вдруг глас послышался, исполненный печали,

^>1135 Глухой, надтреснутый; все те, кто много раз

         Готовы вопрошать, откуда этот глас,

         Узнают наконец: один старик согбенный,

         Способный вынести заботы жизни бренной,

         Сам в нужник бросился, в погибельный провал,

^>1140 Из ямы выгребной в последний раз воззвал,

         Сражённый голодом, убийцей всех жесточе.

         Сии судилища, дрожа, глядели в очи

         Столетью грозному, в зерцало наших бед,

         Давали веку хлеб, чтоб он явил в ответ,

^>1145 Как ставит жизнь Господь над пропастью, у края,

         Где кости грудою свалила смерть седая,