Падение в небо - стр. 22
Я потянулся свободной рукой к её щекам, вытирая их.
– Мир мой, ты сама убеждала меня, что всё будет хорошо. Я обещаю тебе…
– Что никогда не оставишь нашего малыша! – перебила меня Айрин и, стиснув зубы, приглушила болезненный стон.
– Обещаю! – бросил я и, отпустив её ладонь, выбежал в другую комнату.
Но тётушка уже знала, что началось. Она, сжимая тазик с водой и закидывая тряпки на плечо, зашла в комнату, откуда слышался стон Айрин. Я ринулся за тётушкой, но она закрыла дверь перед моим носом.
– Всевышний, – шептал я, прижимая обе ладони к солнечному сплетению, – это я должен страдать, не она! Даруй нам прощение, забери её боль, верни Айрин мне…
Он её забрал боль. Вот только не вернул Айрин мне.
Я не знаю, сколько времени Лула провела в комнате. Всё эти долгие минуты я сидел у двери. Когда тётушка вышла ко мне с младенцем на руках, я поднялся. Она улыбалась, а по её щекам катились слёзы.
«Это мальчик!» – прочитал в её мыслях я.
Вот только я уже знал, чего стоил этот ребёнок. Стоны и крики Айрин прекратились. Моё сердце будто взорвалось внутри. Я ещё не вошёл в комнату, но уже знал, что потерял её.
Она лежала на большой кровати такая маленькая. Беспомощная. Я не смог защитить её. Рыжие пряди прилипли к бледным щекам. Веки были закрыты, я не видел своего отражения в васильковых глазах. Она как будто уснула. Но кровавое пятно на простыне, которой она была прикрыта до груди, говорило о том, что она уже не проснётся. Будто бы из её тела вытекла вся кровь.
Я опустился перед ней на колени, схватив ладонь.
– Боже, какая холодная! – простонал я, прижимая её к своим губам.
Я не сдерживал слёз, оплакивая свою потерю.
На моё плечо опустилась тёплая ладошка Лулы, а потом она прошептала:
– Её тело надо отпустить, там больше нет души.
– Как я без неё…
– У тебя есть этот мальчик, он нуждается в тебе. Он очень слаб, и если ты не позаботишься о нём, то и его потеряешь.
Слова тётушки были как пощёчины, от которых я должен был прийти в себя, услышать, взять себя в руки и принять новую роль, в которую окунул меня Всевышний, как в таз со святой водой во время крещения. Но я запирался в своём горе.
– Попрощайся и позаботься о её теле, – Лула похлопала меня по плечу и оставила, забрав с собой ребёнка.
Прижимая к груди холодную ладонь Айрин, я зажмурился, представляя, что сейчас проснусь и наткнусь на взгляд любимых васильковых глаз.
Но когда я открыл свои – ничего не изменилось.
– Можно, я полежу с тобой, – всхлипнул я, забираясь в нашу постель, которая была так же холодна, как и остывающее тело Айрин.