Отказ не принимается - стр. 21
– Я не хочу больше магансовку, – переводит на взгляд на меня в поисках поддержки.
– Я тебя прекрасно понимаю, Эстель. Скажи, какие таблетки ты сосала? Может, дядя доктор не станет тебя заставлять… – пытаюсь я уговорить ребенка, напуганного реакцией взрослых. Хотя взрослых я тоже понимаю.
– Я не знаю, какие… – лепечет она.
– Тиль! – жестко берет переговоры в свои руки Воронцов. – Рассказывай! Или я отберу у тебя планшет, и больше никаких мультиков! И на новый год тоже! Не только ты можешь ставать ультиматумы!
– Что такое утиматы? – пугается ребенок.
Так. Взрослый хуже ребенка!
– Виктор Андреевич, вы, может, сходите водички попьете? – дергаю я Воронцова за штанину. Навис над кроватью, как над подчиненным!
– Варвара, ты не у себя дома! – огрызается он, мне очень хочется отбрить в ответ, но при дочери не стоит ронять отцовский авторитет.
– Я у вас в гостях, можете принести воды мне, – нажимаю я.
Полоснув по мне взглядом, Виктор выходит из комнаты.
– Не принимайте близко к сердцу, – внезапно раздавшийся голос пугает меня.
Оказывается, в спальне еще один человек. Возрастная дама. Не то нянька, не то домработница. Я ее не заметила, потому что она молчала, видимо, имеет опыт общения с Воронцовым, а обзор мне загораживали широкие плечи Виктора.
– Он, как и все мужики, когда пугается, начинает орать, потому что не знает, что делать, и не хочет, чтобы стало понятно, что ему страшно, – выдает мне житейскую мудрость женщина.
– Эстель, давай не будем пугать папу, – мягко корю я ее. – Какие таблетки ты съела?
– Я не умею читать.
– А блистер, то есть упаковку можешь показать?
Работница Воронцова высыпает на одеяло коробочки и тубы из-под таблеток. Эстель тычет пальцем, и я чувствую, как внутри меня разжимается пружина.
Всего лишь глицин.
Господи, какое счастье!
Скорее всего отделается больным животом и спать будет как убитая.
Женщина запихивает упаковки в аптечку и выскальзывает из комнаты, наверное, чтобы успокоить нервного отца, который пошел мне за водой за тридевять земель, не меньше.
– Ты же не уйдешь? Поиграем?
Какая же она хорошенькая. Даже без двух нижних резцов.
И в глазах хитринка, которая сразу делает ее похожей на отца. Такой же огонек мелькает в его глазах, когда загоняет меня в угол.
Уж не спектакль ли девчонка устроила, чтобы добиться своего?
Прищуриваюсь на нее, но она сама невинность. Не придерешься.
– Уйду, Эстель. Мне нужно на работу, и дома меня ждут.
– Но папа мне тебя подарил!
Ты погляди, какая избалованная каприза! А Воронцов еще удивляется, что дочь вытворяет дичь и ставит ему условия!