Отдай мне мужа! - стр. 25
Конечно, я спрашивала Буся, почему он не ушел от моей сестры. Мне было любопытно, что он ответит, поскольку сама не сомневалась в причине, по которой он не желал с ней разводиться. От таких денег, которые ему принесла в клюве жена, не уходят. И Бусь не стал меня обманывать, что тут же пошло ему в плюс. Он сказал, что привык к обеспеченной жизни и начинать все заново ему не хочется, тем более что еще один шанс разбогатеть и зажить в свое удовольствие ему, безусловно, не выпадет. Деньги приносят не только материальные блага, они дают определенную степень свободы, а потому с истеричной и фригидной женой ему приходится мириться, как с неизбежным злом.
Когда умер отец, наследницей его состояния и фирмы, разумеется, стала моя сестра, и Бусь оказался прикованным к ней намертво. Конечно, я его понимала. Я давно уже не питала иллюзий и реально смотрела на вещи, а потому даже и не рассчитывала, что из любви ко мне мужчина может пожертвовать своим благосостоянием. Да мне и не нужны были такого рода жертвы. Мне Бусь нужен был только вместе со своими деньгами, то есть с деньгами жены.
На то, что мне может отойти какая-то часть отцовских денег, я тоже не рассчитывала, поскольку мне уже давно было указано мое место, но считать такое положение вещей справедливым, конечно, не могла и мириться с этим не собиралась. Если отец лишил меня всего, пусть меня вознаградит мой любовник. Хотя бы за то, что ему со мной очень хорошо, и не только в постели. То, что обычно ему приходилось получать в разных местах и потом пытаться скроить из этих разрозненных частей некое подобие мужского счастья, он наконец нашел в отношениях с одной женщиной, то есть со мной. Мы были созданы друг для друга, но назвать наши отношения любовью я, пожалуй, не решилась бы. Одно время мне, конечно, казалось, что именно любовь осенила нас своим крылом на дне рождения сестры, когда мы, сидя за праздничным столом, посылали друг другу призывные взгляды поверх густых венчиков гортензий, но сейчас я понимала, что нас связывает воедино и намертво нечто более сильное: страсть и ненависть.
– Приехали, – услышала я голос таксиста и удивилась тому, какая бездна воспоминаний может пронестись в голове человека за время переезда из одного конца города в другой. Пока я вытаскивала и отсчитывала деньги, туманность воспоминаний окончательно рассеялась, и передо мной опять встал вопрос, что делать. Я уже сожалела о том, что приехала именно сюда. Пожалуй, мне надо было бы мчаться совсем в другое место. Я задумалась, совершенно забыв, что пора бы уже и расплатиться с водителем. Через несколько долгих минут, в течение которых таксист терпеливо дожидался денег, я буркнула ему: