От Зарубежья до Москвы. Народно-Трудовой Союз (НТС) в воспоминаниях и документах. 1924‒2014 - стр. 68
Маршрут нас ждал следующий: от места пересечения границы (около 15 километров на юго-восток от Давид-Грудка) нам с Берегулько и тремя проводниками немедленно пройти пешком на восток (слегка к югу) лесами, мимо сёл Букча, Лельчицы и Словечно, к селу, лежащему у железной дороги, между станциями Калинковичи и Овруч. Не доходя до этого села, в лесу переодеться в штатскую одежду советского производства (мы несли её в рюкзаках), закопать на случай обратного перехода самые необходимые вещи, пистолет парабеллум и бо́льшую часть патронов, оставив у себя только браунинг калибра 7,35. Для дальнейшего путешествия у нас имелись советские документы и деньги в рублях (основную их часть мы прятали в пластиковом плоском поясе на теле под рубашкой). Вблизи Бережести проводники должны были распрощаться с нами и отправиться в обратный путь. Идти надлежало только ночами, обходя сёла, а днём отдыхать в укромных местах в лесу, в кустах. Длина целого пути составляла примерно 120–130 километров. Нагрузка получалась солидная: только рюкзак с вещами и провизией весил около 20 килограммов; оружие да ещё мешочек с сотней патронов мы несли в карманах. Во всех неожиданных ситуациях нам полагалось исполнять указания главного проводника, которого мы прозвали Атаманом. Наш Атаман и двое его коллег были крестьянами-белорусами; они родились в тех сёлах, мимо которых лежал наш путь, а позже перешли в Польшу и поселились вблизи советской границы, около Давид-Грудка. Там они занимались своими обычными делами. Атаман имел небольшое хозяйство, другой был плотником, профессию третьего я забыл. Хорошо зная местность по ту сторону границы, они стали профессиональными проводниками и время от времени проводили туда разных людей.
В последний день перед переходом я разговорился с Атаманом, и он рассказал мне интересные эпизоды (теперь я уже многое забыл). Через границу, по его словам, проходили, как правило, люди молодые и средних лет (очевидно, ранее из Братства Русской Правды, позже – из Русского Общевоинского Союза). Раз в снежную вьюгу он проводил (а последнюю часть пути пронёс на спине) англичанина, уже старого человека, говорившего по-русски и одетого как советский обыватель.
Итак, настал последний день нашей жизни по эту сторону рубежа – факт, долженствующий вызвать много размышлений и соответствующее настроение. Но для эмоций просто не оставалось времени. Первую половину дня мы провели в осмотре и перекладке вещей, выслушали последние инструкции. Капитан пограничных войск (он говорил по-русски) и Атаман инструктировали нас, рассказывали о препятствиях, во множестве сооруженных советскими пограничниками.