Осязание - стр. 19
– Ромск. Чкаловская область.
– Я уже люблю этот Ромск, ведь в нём живут такие красивые девушки. Вот встану на ноги и приглашу вас на свидание.
«Встану на ноги»… Не встанет. В рану попала земля, началась гангрена, самочувствие ухудшается с каждым часом. Солдата спасут, но… на ноги он уже не встанет. Именно так и будет, если Янина ему не поможет.
Машина остановилась возле школы, той самой, где раньше учился Вовка, а сейчас работал эвакогоспиталь. На крыльце стояла женщина в тулупе, из-под которого выглядывал белый халат, и Нина узнала дальнюю родственницу отца, фельдшера Валентину Ивановну. Она забрала у водителя документы, мельком глянула и распорядилась:
– Сначала в санпропускник!
Борт открыли, Янина спрыгнула на расчищенную от снега землю.
– Валентина Ивановна!
Та бросила нетерпеливый взгляд, разглядела Янину и обрадовалась:
– Ниночка! Ты пришла помогать?
– Я?.. Да, помогать.
– Как хорошо, рук не хватает. Надо выгрузить раненых и занести в санпропускник.
Янина взялась за носилки вместе с молоденькой медсестрой, почти девочкой, и понесла в фойе, служившее пропускником, потом ещё и ещё раз. И всё старалась не упустить из виду того солдатика, который пригласил её на свидание. Вот его занесли в коридор, Валентина Ивановна осмотрела ноги раненого и сказала:
– В перевязочную! Да куда ты в ватнике, Нина, переоденься!
Янина смутилась, торопливо сбросила ватник и платок, запуталась в рукавах халата.
– Взяли!
Она взялась за носилки и стала осторожно подниматься по ступенькам. От тяжести дрожали руки и шумело в голове.
– Это я должен девушек на руках носить, а не они меня, – через силу сказал солдатик.
– Успеете ещё, а сейчас не отвлекайте, – отрезала юная медсестра.
«Надо же, какая строгая!» – подумала Янина.
Под перевязочную, которая находилась на втором этаже, была приспособлена тесноватая лаборантская в кабинете химии.
– Не уходите, – бросила врач с марлевой повязкой на лице, – сейчас понесёте на рентген.
Она разрезала большими ножницами бинты, кинула их в большой лоток. Ноги у раненого были серого цвета, одного взгляда было достаточно, чтобы понять: дела у солдата не очень хороши. Нина отвела глаза, едва справляясь с дурнотой.
– Не надо на рентген. Будем готовить к операции, в палату несите.
– К операции? – заволновался солдат. – Зачем? Что вы хотите делать?
– Ампутировать надо, – жёстко сказала врач, – иначе умрёшь от заражения крови.
Лицо раненого окаменело. Он не заплакал, он как будто умер после этих слов, взгляд стал неживым, стеклянным.
Врач перевязала солдату ноги, обрезала кончик бинта ножницами, кивнула: