Осязание - стр. 17
– Царское ложе! На сене спать пользительно.
…Дремавшая на своём коврике Кукла вдруг подняла голову, насторожилась и с лаем бросилась к двери.
– Кто-то пришёл, постояльцы небось. – Отец отложил газету, набросил ватник и вышел во двор.
За окном послышались голоса и, впустив морозное облако, в прихожую вошла женщина в пальто с меховым воротником. За руку она держала девочку, закутанную в пуховый платок по самые глаза. Гости топтались у порога, будто не верили, что их ждали и готовы приютить.
– Да вы раздевайтесь, проходите, – засуетилась мама, – вот сюда одёжу вешайте.
Женщина раздела дочку, освободила её от платка, потом разделась сама и пригладила тёмные волосы, стянутые резинкой в хвост.
– Меня зовут Татьяна, а это Маша, моя дочь.
Маше на вид было лет пять. Большеголовая и кареглазая, с двумя тонкими косичками, она посмотрела на лампочку под абажуром, затем перевела серьёзный взгляд на окно и нахмурилась. Подёргала мать за юбку и что-то зашептала.
– Здесь не надо окна занавешивать, – ответила Татьяна, – здесь не бомбят.
Невысокая и худощавая, с тонкими чертами, она не была красавицей, но ласковые глаза и добрая улыбка сразу располагали к себе, делали лицо привлекательным. Чёрных мыслей и зависти в ней совсем не было – это Янина увидела сразу.
– Пойдёмте, я покажу комнату, – улыбнулась она.
С чемоданами и узлами гости прошли в боковую комнату. Кукла просеменила следом, цокая коготками по полу.
– Как здесь хорошо… так тихо, так спокойно, – сказала Татьяна, оглядывая побеленные стены.
Маша сразу догадалась, что топчан поставлен для неё.
– Ух ты! Я здесь буду спать! – обрадовалась она и плюхнулась на сенник. – А собачка с нами будет жить?
– Нет, Машенька, у неё своё место.
Янина взяла с кровати кота, сняла со стены забытую фотографию.
– Располагайтесь. Если поужинать захотите, то у нас есть плитка и примус. Электричество, правда, часто отключают.
– Если только сегодня, пока керосин не куплю. А так у нас свой примус.
Квартиранты тихо возились в комнате, раскладывали вещи, потом вышла Татьяна, спросила разрешения сварить чего-нибудь. Она промыла пшено, бренча носиком рукомойника, разожгла примус и поставила на огонь кастрюльку.
Отец стал расспрашивать из какого города они приехали, как там военная обстановка. Таня ответила, что из Тулы. Немцы часто бомбили, и все пережидали налёты в подвале. Во дворах уже рыли траншеи для уличных боёв, ввели строгую светомаскировку. Эвакуировались они с патронным заводом три недели назад.
Мать тяжело вздохнула:
– Ох горе, горе… Прёт немец-то…
– Фашисты в Тулу не войдут, – покачала головой Татьяна. – Наша предсказательница Дуня сказала, что провела обряд: заперла город на замок, а ключи выбросила, и теперь немцы не смогут взять город. Ей многие верят, я тоже верю.