Островская быль - стр. 2
– Так, я ничем на рисковал. Ночь длинная. Заняться мне особо нечем, – продолжал балагурить лётчик, пояснив: – Я, видишь ли, сегодня дежурю по аэродрому…
– Надо же, какое совпадение! – удивился Шрауф. – И у меня, как видишь, ночное дежурство.
– Выходит, мы с тобой оба при исполнении, – констатировал Краух и, посерьёзнев, сказал. – А, вообще-то, я звоню по делу.
– Я весь – внимание. – Приготовился выслушать приятеля Ольгерд. – Дело-то, хоть, стоящее?
– Это уж тебе решать, – уклончиво ответил капитан люфтваффе. – Четверть часа назад приземлился
*Унтерштурмфюрер – звание в СС, соответствующее званию лейтенанта в вермахте.
транспортник из Витебска. Командир божится, что километрах в десяти-пятнадцати восточнее Острова заприметил в лесном массиве костёр.
Шрауф насторожился. Если пилоту не померещилось, тут есть, о чём задуматься. Идёт война. Кому взбредёт в голову, разводить огонь посреди леса, да ещё ночью? Обыватели предпочитали в тёмное время суток сидеть по домам и носа за порог не высовывать. Охотники, если таковые где-то ещё и промышляли, тоже вряд ли бы отважились на ночёвку в лесу у костерка. Поэтому, первое и самое очевидное из того, что приходило на ум: костёр разведён партизанам. Зачем? Это уже второй вопрос, но сам факт…
– Ошибки быть не может? – на всякий случай уточнил Шрауф.
– Исключено, – возразил Гельмут. – Штурман уверен. Шли на полутора тысячах… Да ты сам прикинь. Ночь. От Витебска до Пскова всё черным-черно…
Действительно, мысленно согласился с приятелем гестаповец, мельком глянув на часы. Сейчас двадцать три сорок шесть. Даже если предположить, самолёт пролетал над тем районом час назад, там уже была тьма египетская.
– Полагаешь, мог это быть сигнальный костёр? – спросил он у Крауха.
– Сомнительно, – неуверенно произнёс тот. – Обычно, их три или пять. Хотя, чёрт его знает.
– Можешь дать координаты?
– С погрешностью плюс-минус восемьсот метров. Устроит?
– Ещё как устроит. Диктуй.
Шрауф записал координаты и распрощался с Краухом, не забыв напоследок поблагодарить за сигнал. Затем направил свет настольной лампы на карту, висевшую на стене, и с минуту её изучал. После чего опять взялся за трубку и набрал нужный номер.
– Слушаю, – после нескольких нескончаемо долгих гудков ответил на том конце провода сонный голос Рененкапмфа – начальника псковского гестапо.
– Прошу прощения, господин штандартенфюрер*… – попытался, было, извиниться Шрауф за звонок в неурочный час.
– Оставьте реверансы для дам, Ольгерд, – узнав подчинённого по голосу, пресёк его изъявления вежливости Рененкампф и, по-видимому, окончательно проснувшись, сухо предложил. – Переходите к делу. Сомневаюсь, что вы звоните с единственной целью – пожелать мне доброй ночи.