Основное богословие. Учебное пособие - стр. 25

. Поэтому искусство только тогда будет благотворным для нравственности, если будет определяться идеалами добра и правды, имеющими абсолютное значение. Абсолютность же последних может быть обеспечена наличием абсолютных критериев, которые только и могут быть утверждены в Абсолютном бытии, т. е. в Боге. Поэтому логика заставляет нас заключать к тому, что только если эстетика «станет руководиться высшими религиозно-нравственными принципами, служить высшим идеалам добра и правды, а не стремлением к чувственным наслаждениям, не желанием, угодить разнузданным вкусам»[79], только тогда искусство может сохранить свое подлинное достоинство и служить преображению действительности согласно идеалам добра и красоты.

Далее, эстетика не может заменить религию не только в вопросах нравственности, но и в плане бытийности как таковой, в решении жизненных, связанных с реальностью бытия вопросов. Эстетика в сущности своей далека от действительности и есть придуманное идеальное, в отношении к реальности она есть иллюзия, потому что единственно необходимо существующим является Бог, а значит, реальности жизни может соответствовать только то, что принято называть взаимообщением с Ним, т. е. религией. Эстетика может только отвлечь от горя и невзгод, от житейских проблем, но решить их она не в силах. Изменить реальность может только сам человек, но не придумав ее иллюзорное изменение, а обратившись к Тому, Кто всецело владеет реальностью, от чего и есть настоящая реальность (настоящая, потому что Абсолютное, имея причину бытия в Самом Себе, не может не существовать, существует необходимо и не является случайным в том смысле, что может быть и не быть). Поэтому молитва к Богу, религиозное чувство – это способ изменения реальности своей жизни и окружающего мира, и укореняется он во Всемогуществе, Всеведении и Всеблагости Бога, другими словами, в Его неизменной любви к человеку и в том, что Он – единственный источник бытия и реальности. В связи с этим понятными становятся слова Христа «истинно говорю вам: если вы будете иметь веру с горчичное зерно и скажете горе сей: “перейди отсюда туда”, и она перейдет; и ничего не будет невозможного для вас» (Мф 17:20).

Подводя итог, следует сделать следующий вывод. Несмотря на притязания эстетики заменить собой религию, эти попытки можно признать несостоятельными. Достоинство эстетики не в ней самой отдельно взятой, а в ее связи с религией: в необходимой вспомогательной роли, которую играет эстетика в утверждения идеалов религии. Что же касается утверждения о существовании так называемого «искусства для искусства», или «чистого искусства», то оно является таким же бессмысленным, как и утверждение существования «науки для науки» да и вообще любой другой вещи самой для себя, поскольку противоречит логике, которая заставляет нас полагать цель, осмысливающую всякий предмет, не в нем самом, а вне его. При этом достоинство предмета определяется ценностью цели и пригодностью предмета для ее достижения. Искусство не выпадает из общего правила. Его достоинство определяется целями религиозными.