Опер по прозвищу Старик (сборник) - стр. 38

Мороз ослаб, ярко светило солнце, владевшее бойцами напряжение сменилось умиротворенной расслабленностью.

– Сделаем привал, командир? – предложил Гвоздь. – Здесь кухни, покормим людей горячим, свяжемся с отрядом, доложим…

– А что ты будешь докладывать? – мрачно спросил Смелый. – Что мы прохлаждаемся и зря тратим время? Надо переходить линию фронта – тогда и доложим. Так, товарищи? – обратился Смелый к Быстрому и Старику.

– Только так! – твердо ответил Быстрый. Старик кивнул. Ему не терпелось искупить вину.

Забросив оружие за спины, бойцы пересекли окраину Сосновки и вошли в редколесье.

– Земляки, дайте закурить. – К Старику подошел пожилой сержант в обгоревшей мешковатой шинели. Из разрезанного левого рукава торчал комок бинтов и ваты.

– Фриц сам отошел. Может, так и драпанет до границы? Комиссар говорил, там у них рабочие поднялись против Гитлера. Не слышал?

– Нет. – Старик озабоченно насыпал в подставленную ладонь махорки. Если немцы и впрямь отступают, то они не смогут выполнить задание и тогда Грызобоев точно спустит с него шкуру.

– Сверни мне папироску, – попросил сержант и, показав забинтованный кулак, пояснил: – Носил бутылки с горючкой, одна и раскололась. А вы небось диверсанты?

– Угу. – Старик склеил самокрутку. – Кури, отец, выздоравливай.

Он хотел бегом догнать своих, но в это время впереди рвануло, посредине группы блеснула вспышка, черные фигурки полетели в разные стороны, взметнулся столб дыма.

– Воздух! – истошно заорал сержант и присел, закрыв голову здоровой рукой, но тут же понял свою оплошность и сконфуженно матюкнулся. – Наверное, мина… Так вроде не было…

Вышедший из минутного оцепенения, Старик бросился вперед. «Не может быть, не может быть», – пульсировала в сознании идиотская мысль. Несколько фигурок копошились на земле, несколько даже поднялись на ноги, но большинство лежали неподвижно. Через полкилометра начинался лес, там ворохнулась какая-то бесформенная масса, затарахтело, медленно упало дерево, поплыл вниз сизый дым.

– Танк, сука, танк! – Гром приложился к автомату и пустил длинную очередь. – Ты понял, танк! В засаде оставили, сволочи! – На губах у него выступила пена.

– Не ори, мозги болят. – Быстрый сидел на земле, держась двумя руками за голову, и раскачивался из стороны в сторону. – О пень ударило… Проверьте, рации целы?..

– Я тебя, падлу навозную! – Отстегивая гранату, Гром бросился к лесу.

Обожженный сержант сноровисто шнырял среди лежащих, ловко переворачивал одной рукой, иногда расстегивал одежду и слушал сердце.

– Пятеро готовы, – сообщил он, обойдя всех. – Одну вообще в клочки, вместе с рацией.