Ольф. Книга первая - стр. 6

Я закусил губу. Надо как-нибудь проследить за развлечениями кабана-переростка. Если он действительно педофил, можно обзавестись компроматом и отомстить за все былое так, что мало не покажется.

Вадим выглядел и вел себя так, что отомстить очень хотелось. За все хорошее. И еще, желательно, впрок. Мыслишки об этом появлялись и раньше, но несерьезные. Какой-никакой, а брат моей девушки. Пусть живет. Ему и так несладко – такому толстому. Почему-то казалось, что толстым из-за их диет постоянно несладко. Не знаю, у моего организма отношения с едой складывались самые дружеские, если не сказать любовные, отсюда сослагательное наклонение в отношении к мне несвойственному.

Вадим положил ношу на постель, и гора его мяса нависла сверху, грозясь раздавить и погрести под сальными наплывами. Нет, снова обошлось. Братец удовлетворенно крякнул и стал раздеваться. На пол поочередно полетели пиджак, галстук, подплечный пистолет в кобуре (травматик? Надеюсь, что так) и рубашка. Последней, после некоторой возни, связаной с комплекцией, на неряшливый курганчик спланировала майка. Обширные телеса заколыхались, когда их хозяин принялся расстегивать многочисленные застежки на добыче.

– Хрень какая. У-у, нагородили… – Ругнувшись, Вадим похлестал девчонку по щекам: – Ау! Приехали.

Та охнула, быстро заморгала и, перебирая локтями и ступнями, попятилась к стене.

– Снимай. – Мясистый подбородок указал на одежду.

– Нне ннадо…– пролепетала девчонка. Негнущиеся пальцы схватились за развороченный верх. – Я не думала…

Ее била дрожь.

Вадик ухмыльнулся:

– А надо было. Думать, знаешь ли, вообще полезно.

– Я же только…

– Продинамить хотела?

– Отпустите!

– Конечно, отпущу. Потом. Сразу.

Жирные пятерни потянулись к открытым коленкам.

Дверь распахнулась. Картина маслом: в проеме красочно изогнулась Сусанна, которая хорошо подготовилась ко второму раунду горизонтальных деловых переговоров со мной – розовая, растертая, местами еще мокрая. На цыпочках. С игривой улыбочкой. Губки бантиком. Блеск.

Ожидая увидеть совсем не то и не того, она с воплем отскочила с линии видимости. Появившаяся из-за угла босая ножка нащупала и осторожно затворила дверь, и уже с той стороны мадмуазель Задольская недовольно выдала, словно в лоб тарелкой:

– Ты чего здесь?

– А ты? – последовало в ответ.

Интонация была столь же милая. Если б в помещении имелся порох, он бы взорвался.

– Практика отменилась, – сообщила невидимая Сусанна.

– А меня по работе вернули. Чего в мою комнату вперлась?

– Можно я п-пойду? – пробился от стены голосок. Тихо, но достаточно ясно. За дверью должны были услышать. – Я не хочу…