Охотники за нацистами - стр. 19

Чуть позднее, 6 и 7 ноября 1945 года, в годовщину большевистской революции, Герман Мацковски, немецкий коммунист, назначенный новыми властями мэром одного из районов Кёнигсберга, отмечал, что оккупанты вели себя отвратительно: «Мужчин избивали, практически всех женщин изнасиловали, в том числе мою семидесятиоднолетнюю мать, которая к Рождеству умерла».[40] Единственными сытыми немцами в городе, добавлял он, были женщины, забеременевшие от русских солдат.

Немок насиловали не только советские солдаты. Согласно свидетельству одной британки, которая была замужем за немцем и жила в деревне блиц Шварцвальда, однажды ночью к ним пришли французские марокканские войска, «окружили каждый дом и изнасиловали всех женщин от 12 до 80 лет».[41] За этим делом были замечены и американцы, но не в таких масштабах. В отличие от того, что творилось на востоке страны, где располагалась Красная армия, здесь наблюдались единичные случаи, за которые насильники порой даже несли наказание. Приговоры, в частности, приводил в исполнение тот самый Джон Вудс.

Немцам мстили и по-другому: например, выселяя все этническое население с территорий рейха, которые отходили Польше, Чехословакии и Советскому Союзу (тот же Кёнигсберг, например, переименовали в Калининград): победители полностью перекраивали карту региона. Миллионы немцев уже начали паническое бегство из этих местностей перед приближающейся Красной армией. Часть из них перебралась сюда всего шестью годами ранее, следуя за движением гитлеровских армий на восток, и участвовала в жестоком подавлении местного населения. Что могло бы аукнуться им сейчас.

По Потсдамскому соглашению, подписанному Сталиным, новым президентом США Гарри Трумэном и новым британским премьер-министром Клементом Эттли 1 августа 1945 года, депортацию надлежало вести «гуманным и упорядоченным образом».[42] Однако реальная ситуация резко контрастировала со столь обнадеживающей риторикой. Умирая от голода и истощения в отчаянном марше на запад, беженцы часто становились жертвами своих бывших подданных – подневольных рабочих и узников концлагерей, которым удалось выжить. Даже те, кто пострадал от нацистов не так уж и сильно, все равно стремились к мщению.

Один чех, служивший в ту пору в милиции, рассказывает о судьбе случайного прохожего: «Гражданские вытащили немца на перекресток и подожгли его… Я ничего не мог поделать, потому что, если бы сказал хоть слово, сам оказался бы рядом с ним. Наконец кто-то из солдат Красной армии не выдержал и застрелил несчастного».