Оглянуться назад - стр. 52

Вскоре после приезда они вчетвером впервые выехали в центр. Старый польский автомобиль привез их на оживленнейшую столичную улицу Ванфуцзин; там поджидал коллега Фаусто по Институту иностранных языков. Он заранее извинился за неудобства, которые им придется испытать. «Вы о чем?» – не понял Фаусто. «Там очень много людей». Он тщательно подбирал слова по-испански, но смысл все равно ускользал от семейства Кабрера. «Пожалуйста, не останавливайтесь. Не надо ни на что смотреть в витринах. Если мы будем останавливаться у витрин, будут скопления. Идем и идем, не останавливаемся». Но не преодолели они и двух кварталов, как Серхио, то ли не поняв указаний, то ли не желая их слушаться, отвлекся на уличный спектакль. Точнее, на цирковое выступление, довольно скромное и примитивное: мускулистый мужчина гнул зубами стальные дуги, а женщина рядом выводила гнусавую песню. Серхио подошел поближе и увидел, что зубы у мужчины тоже металлические. Он позвал родителей, и те, несмотря на предостережения переводчика, несколько секунд не могли оторвать взгляд от артистов. Потом Фаусто сказал:

– Ладно, хватит. Пойдемте.

Однако уйти им не удалось. Вокруг молниеносно образовалась толпа. Пара сотен человек, не обращавших никакого внимания на акробатов, собралась посмотреть на иностранцев. Они стояли очень близко, но Серхио не мог понять выражений их лиц; некоторые робко протягивали руки и дотрагивались до чужаков, а один человек положил бы ладонь Серхио на лицо, если бы тот не успел резко отшатнуться. «Чего это они, мама?» – боязливо спрашивала Марианелла. Переводчик что-то втолковывал любопытным, делал жесты, призывая – вероятно – к спокойствию, и, видимо, преуспел, потому что мало-помалу толпа расступилась, и Кабрера выбрались из нее. Стайка детей показывала на Серхио пальцами и кричала непонятные слова. Маленькая девочка плакала у матери на руках. Это было последнее, что увидел Серхио перед тем, как им удалось освободиться.

– Что они говорили? – спросил он у переводчика.

– Кто?

– Мальчишки. Мне интересно, что они кричали.

Переводчик помолчал.

– Иностранный демон, – наконец сказал он. – Извините. Их так учат.

Позже, когда они возвращались к машине, им попалась длинная очередь, заворачивающая за угол. Со временем Серхио привык к жизни, где в очереди приходилось стоять всегда и за всем, но в тот вечер его поразила причина всеобщего ожидания. Каждый человек держал в руке бамбуковую дощечку. Серхио спросил, что это, и переводчик пояснил: «Зубные щетки. Это очередь на ремонт. Из-за эмбарго многие товары не поступают в страну. Например, зубные щетки». Со временем щетки облезали, и люди выстраивались в очереди за новой щетиной. Серхио шагал так близко, что улавливал запах влажной одежды. Вдруг он заметил, что на него все смотрят. С любопытством, но и как-то недовольно. Кто-то что-то сказал по-китайски, кто-то другой ответил. Серхио опустил свои большие зеленые глаза, как будто понял, что они тут не к месту, и молча удалился, коря себя за воображаемую невольную бестактность. Когда они вернулись в отель «Дружба», показали удостоверения на входе и оказались в безопасном уютном мире, Марианелла сказала Серхио: