Одержимость бандита - стр. 16

Раевский криво усмехается. С холодной тенью во взгляде смотрит на меня.

– И что, по-твоему, мне мешает тебя забрать? – его хриплый голос будто прожигает воздух. – Прямо сейчас. Закрыть вопрос по-своему. Быстро. Узнать от тебя её местоположения.

– О, и что? Будешь пытать меня, да? – ухмыляюсь. – Сломаешь? А потом что? Убьёшь? Убьёшь. Потому что знание, где папка, – это единственное, что держит меня в живых. Так что я буду молчать. Что бы ты ни сделал. Плевать. Потому что боль… – резко выдыхаю. – Ты уже сделал больно. Хуже не будет.

Гнев кипит. Эмоции бьются под кожей, извиваясь, царапая. Дерут, пуская кровь.

Я пылала раньше. Я сгорела. И стою в пепле, прямо перед виновником.

Раевский сжимает челюсть. Так сильно, что скулы выпирают, будто лезвия.

– Всё просто, Раевский, – шепчу. – Просто пойдём своими дорогами. Надеюсь, больше тебя не увидеть. Но… Но у меня есть один вопрос. Я знаю ответ. Я не идиотка. Но… Скажи. В качестве платы. За всё, что ты со мной сделал.

Тишина между нами трещит. Инстинкт самосохранения шепчет, чтобы я прекратила. Замолчала.

Я знаю ответ!

Я не хочу слышать его ответ!

Не хочу получать подтверждение. Но я должна это сделать. Чтобы не оставить ни шанса на то, что что-то можно было поменять.

– Ты использовал, что я рассказала? – выдыхаю. – Ты смог попасть в участок… Потому что я тебе всё по-идиотски рассказала?

Я не моргаю. Смотрю в лицо. Надежда ползёт под рёбра, как змея. Гадкая.

Я хочу, чтобы он сказал: «Нет». Но внутри уже знаю правду. Только жду подтверждения.

Он молчит. Челюсть ходит. Плечи чуть приподняты. Он не смотрит в глаза.

И потом, глухо, резко:

– Да.

8. Глава 5

«Да».

Две буквы. Одно слово. Один выстрел в ошмётки сердца.

Человек, которого я когда-то держала за руку – убивает меня снова.

Вырезает изнутри новые извивающиеся шрамы.

Мир будто накрывает глухим куполом. Вижу, как Раевский открывает, хочет что-то сказать.

Как на его каменное лицо выползают эмоции. Но больше не хочу их понимать.

Я разворачиваюсь и бегу. Выскакиваю из комнаты, несусь по коридору. На ходу скидываю туфли.

Слёзы застилают глаза. Солёные. Горячие. Падают на кожу, обжигая. Юбка задирается, в груди давит.

Я не могу дышать. Платье душит.

Мне нужно спрятаться. Исчезнуть. Раствориться. Чтобы меня не было.

– Где ты носишься?!

Алевтина. Конечно. Как всегда не вовремя. Врезаюсь в неё, как в бетонную стену.

– Господи, Лана! Что за вид?! Где туфли?! Ты плачешь?! – взрывается, как обычно. – Ты хоть понимаешь, как это выглядит?!

– Я… – выдыхаю, глотая воздух. – Мне…

Я не могу. Не могу собрать ни одного слова. Вся собранность, всё хладнокровие, всё, чем я себя держала – размазано. Его словами.