Очень смертельное оружие - стр. 6
Обладая избыточной жизненной активностью и азартно флиртуя даже с голубыми, не говоря уж о представителях мужского пола с нормальной сексуальной ориентацией, она постоянно попадала в самые невероятные ситуации. По сравнению с ее насыщенным существованием моя жизнь показалась бы унылой и однообразной, как у давшей обет молчания монашки, проведшей всю свою жизнь за толстыми монастырскими стенами.
После того как Адела стала жить с Бобчиком, очень богатым новым русским, отличавшимся спокойным и добродушным характером, она слегка поумерила свой темперамент, но, к сожалению, ненамного.
– А меня соседи хотели линчевать! – гордо похвасталась я в трубку, предварительно поздоровавшись с подругой.
– Линчевать? – заинтересовалась Адела. – Линчевать… – произнесла она уже с другой, задумчивой интонацией. – А ты знаешь, ведь это отличная мысль……
– Отличная мысль? – недоуменно повторила я, чувствуя, как внутри закипает возмущение. Мой мозг лихорадочно заработал в попытке сообразить, за что вдруг подруга ни с того ни с сего так на меня взъелась. Вроде мы с ней ни разу не ссорились. А может быть, это из-за книги? Альда, мать Аделы, периодически обещала то убить меня, то подать на меня в суд за то, что я, хоть и изменив имена, сделала ее с дочерью героинями некоторых моих произведений. Моя последняя книга только что вышла. Неужели Адела успела ее прочесть и на что-то обидеться?
– Ты уже прочитала «Люблю секретных агентов»? – поинтересовалась я.
– Вчера закончила. Здорово получилось. Только я от Бобчика ее спрятала. Ты что, спятила? Я же просила тебя не упоминать о том, что на Бали я флиртовала с тем парнем, которого убили. А ты что делаешь? Не хватало еще, чтобы Бобчик прочитал, как мы резвились с ним в бассейне. Тоже мне подруга! Ты еще хуже пираний из «желтой прессы».
– Мало ли что я написала! Если возникнут проблемы, я скажу Бобчику, что это художественный вымысел. Он ведь даже не знает, что тебя обвиняли в убийстве Чиана.
– А вдруг он позвонит в балийскую полицию и узнает, что все это правда?
– На «бахаса Индонесиа»? – поинтересовалась я.
– Чего? – не поняла подруга.
– Это государственный язык Индонезии, – объяснила я. – Если он и позвонит в полицию, там почти никто не говорит по-английски, а если кто и говорит, так с таким акцентом, что Бобчик уж точно ничего не поймет.
– Будем надеяться, – вздохнула Адела. – Но все же я бы предпочла, чтобы твоя книга не попадалась ему на глаза.
– Так ты поэтому хотела меня линчевать?
– Линчевать? Тебя? С чего ты взяла?
– Как с чего? Я упомянула, что соседи хотели меня линчевать, а ты заявила, что это отличная мысль.