Очень смертельное оружие - стр. 5

Тут мой муж придумал ход, вначале показавшийся ему гениальным. Он стал распускать в среде атакующих его учебный центр поклонников слухи, что я – опасная и крайне агрессивная шизофреничка, и как только кто-либо перелезает через забор на наш участок, я выскакиваю из дома с ножом и пытаюсь выколоть ему глаза.

Падкий до сенсаций народ на это клюнул, визитеров стало меньше, но тут возникла другая проблема – как отличать нормальных, но пока незнакомых мне Сашиных гостей от навязчивых фанатов, и соответственно как реагировать на визитеров – размахивать в воздухе кинжалом, закатывая глаза и с безумным видом пуская пузыри слюны, или вежливо выяснять, что им надо?

Сделав из меня шизофреничку, Саша принялся активно прикрываться моим тяжелым психическим состоянием. Когда какие-нибудь иногородние бандитские или полубандитские группировки просили его приехать к ним в город, чтобы их тренировать, муж отвечал, что с удовольствием сделал бы это, но, к сожалению, он вынужден все свое свободное время посвящать уходу за ненормальной женой.

Побочные эффекты этой стратегии выявились уже через пару месяцев. Сначала гость из Казани любезно предложил быстро и безболезненно навсегда избавить Сашу от психически неуравновешенной половины. За ним последовали еще пять добровольцев, которые из самых лучших побуждений предложили освободить Учителя от отравляющей ему жизнь опасной психопатки, то есть от меня. Саша занервничал и категорически приказал меня не трогать, объясняя это тем, что, живя со мной, он следует законам своей кармы, а в дела кармические, как известно, вмешиваться никак нельзя.

Я, как и следовало ожидать, запаниковала гораздо сильнее, чем муж. Мне не давала покоя мысль, что вполне может найтись кретин, который решит оказать Учителю любезность и прикончить меня, не сообразив предварительно спросить на это его разрешения.

На всякий случай Саша перестал упоминать о моей шизофрении, но тут из небытия возникли две его бывшие любовницы, на редкость темпераментные особы, которые, независимо друг от друга, популярно объяснили ему, что они сделают с его женой, чтобы он достался только им. Самым мягким вариантом было растворить меня в кислоте.

А теперь меня еще и соседи собирались линчевать за похищенного козла. У меня возникло смутное ощущение, что этим дело не кончится. Чтобы отвлечься от дурных предчувствий, я решила позвонить Аделе. Дочь мексиканской коммунистки и русского алкоголика-интеллектуала, до фанатизма сдвинутого на кубинской революции и Фиделе Кастро, Адела была самой жизнерадостной, легкомысленной и безалаберной из моих подруг.