Общая теория права. Учебник - стр. 30

(правил поведения), установленных или санкционированных государством в форме закона. Такое восприятие права возможно только в условиях секуляризованной (потерявшей свой религиозный смысл) правовой культуры, в рамках которой формируется принципиально иной архетип правовосприятия. Таинство «творения» права в этом случае переносится с Божества на само государство, получающего таким образом значение единственного правового демиурга (греч. demiourgos – творец). Логическим следствием этатизма является культ государства, а право оказывается своего рода евангелием от государства.[16]

Если естественно-правовой подход упрощал правовую действительность путем сведения ее к конкретному набору прав человека, то правовой этатизм сформулировал иную формулу редукции. Новая версия упрощения права заключалась в его сведении к знаковой системе, к тексту, и прежде всего к тексту закона; право фактически отождествляется с законом государства.[17] Для человека, сформировавшегося в рамках подобной правовой культуры, классическое этатистское правовосприятие так же естественно, как естественна для человека, не знакомого с современной астрономией, но ежедневно наблюдающего восход и заход Солнца, убежденность в том, что именно Солнце вращается вокруг Земли.

Основными признаками права в этатизме признаются формальная определенность, понимаемая как фиксация правовых норм в писаном законе, и защищенность публичной властью государства. Иными словами, право – это внешний нормативный порядок, поддерживаемый при помощи физического принуждения со стороны государства. В свое время кредо этатистского подхода афористично сформулировал В. И. Ленин: «…право есть ничто без аппарата (государства. – Авт.), способного принуждать к соблюдению норм права». В своей волюнтаристской трактовке тот же вариант правопонимания определяет право как волю государства (народа, класса), возведенную в закон.

Этатистский подход совместим с представлениями о произвольности права, о возможности его формального существования, при отсутствии реального правомочного и правообязанного поведения субъектов. Главное – получение устанавливаемыми государством нормами объективированной внешней формы в виде закона. Указанный подход обходит стороной ценностные аспекты права и его коммуникативную сущность, полагая, что они не затрагивают природу права. Поэтому вопрос о справедливости права, его нравственной обоснованности, соответствии общественному правосознанию, как и вопрос о его реальном действии в обществе, – исключался сторонниками правового этатизма из предмета юридической науки или признавался несущественным.