Обман Розы - стр. 19
– Можете не верить, я не настаиваю.
– И не буду, – грубо ответил он, возвращаясь к суповой тарелке.
Я украдкой скосила на него глаза. Греческий профиль особенно четко выделялся на фоне светлой обивки стен. Красивый мужчина. Под стать графине де ла Мар. Как по мне – подходят друг другу идеально. Но похоже, что между ними не одна кошка пробежала.
Граф резко повернул голову в мою сторону, и взгляды наши встретились.
– Что такое? – спросил он с раздражением.
Я пожала плечами и взяла еще ломтик поджаристого хлеба.
– Мне сказали, ты зачастила в церковь, – сказал муж графини де ла Мар. – Замаливаешь грехи? Значит, у тебя их много?
– Не больше, чем у вас, – ответила я ему в тон. – Но я свои исповедую, а вы – нет.
Укол попал в цель. Судя по тому, что мужчина сразу замолчал, в церковь он ходил нечасто.
Подали перемену блюд, и я сделала вид, что полностью увлечена сочным кусочком лосося на подушке из тушеных овощей.
– Когда приедут родители, сходим в церковь, – снова заговорил граф. – Это будет хорошо, если ты проявишь душевное рвение. Хоть одну молитву-то помнишь?
– Конечно, – ответила я. – Если вам угодно меня проэкзаменовать, могу прочитать сейчас, на ваш выбор.
– Не надо, – проворчал он.
Мы не произнесли ни слова, пока не подали сладкое, а затем десерт – кофе и нежнейший ванильный мусс, украшенный полупрозрачными тончайшими пластинками из жженого сахара с орехами. Само блюдо уже было произведением искусства, а на вкус это было истинное блаженство.
– Восхитительно, мадам Пелетье, – не удержалась я от благодарности. – Ваш десерт – самое прекрасное, что я видела в жизни.
Моя похвала произвела на женщину неожиданное впечатление. Она покраснела, потом побледнела, забормотала что-то непонятное и почти бегом бросилась вон.
Я не успела оправиться от удивления, когда муж графини де ла Мар вдруг расхохотался. Он смеялся до слез, а потом сказал:
– Ты потрясаешь, Розалин! Если будешь вести себя так и дальше, встреча с моими родителями пройдет наилучшим образом. Только не переигрывай, чтобы не было фальши. Ведь ты ее терпеть не можешь – мадам Пелетье, – он перестал смеяться и придвинулся ко мне, раздувая ноздри. – Это ведь ограниченная дура, у которой руки со спины растут. Ты же так о ней говорила?
Его ладонь легла на мое колено, продвинулась чуть выше…
– Что молчишь? – прошептал он хрипло. – Надела это платье и превратилась в скромницу? Но мы же знаем, что ты не скромница, ты…
– Кофе остынет, – торопливо сказала я, пока он не перешел к оскорблениям, стараясь не показать, как испугало и взволновало меня это прикосновение.