О котах и людях: О маках и пижме. Книга 1 - стр. 33
– Это Эльфин рисовал? – спросила она.
– Он самый, – кивнула белая.
– А зачем? – Ей стало интересно. А что внутри? – Она посмотрела на ящик и скомандовала. – Откройся!
По боку ящика пробежал белый огонек. Крышка откинулась.
Внутри был труп.
Сморщенный, высохший труп. Череп. Кости. Космы. Истлевшие тряпки.
– Это… кто это? Что это?
Белая заглянула ей через плечо.
– Это? Нептис. Жена Эльфина. Ну, то, что от нее осталось. От всех что-нибудь да остается. И от тебя что-нибудь останется. Вон, кстати, свободная ячейка.
Она попятилась, не отрывая глаз от белой.
Не может быть. Этого не может быть!
Она зажмурилась, чувствуя, как текут слезы по щекам, и закричала:
– Эльфин! Эльфин! Эльфин!
[1х08] КЭРОЛЬ
За спиной раздался тихий хлопок. Она ощутила, как ее обхватывают руки.
– Керри!
Она уткнулась Эльфину в грудь и зарыдала еще сильней – уже от облегчения.
– Керри, не плачь. Керри, что с тобой?
– Ах, что же с ней, – пропела белая. – Что же, что же, что же с ней?
Эльфин выпрямился, одновременно задвигая ее к себе за спину.
– Эйрмид. Как ты сюда попала?
– Твоя детка пожелала войти – и вошла.
– Это ты ей показала!
– А ты не собирался? Ай-ай-ай, как нехорошо вышло. Взломанная граница открывается в обе стороны. Кто же знал, кто же знал!
– Выметайся, – тихо сказал Эльфин.
Белая улыбнулась во все зубы:
– Убеди меня.
Сверху рухнули ледяные стены – будто она мошка, которую накрыло стаканом.
– Эльфин!
За стеной что-то мелькнуло, побежали трещины, лед раскололся – и тут же возник снова.
Стены рушились и опять возникали. Сквозь треск и грохот слышался смех белой:
– Нет! Нет! Нет! Опять нет! Неверный аргумент, Гатта! Неверный!
Она упала на колени, зажимая уши руками.
ХВАТИТ
Будто полыхнула черная вспышка. Все смело. Эльфин отлетел, врезался спиной в стену – да так и остался к ней пришпиленный. Одежды белой взвились вверх и опали.
Посреди чертога стоял дану, черный, в черном.
– Даже форму не попытался сменить, – с отвращением сказал он. – До чего ты докатился, Гатта. Устроил капище на дому – и думал, мы не заметим?
– Не было такого! – яростно крикнул Эльфин. Он дернулся, пытаясь двинуться. Черный выставил вперед руку – Эльфина вдавило в стену обратно.
– Не было, не было, – промурлыкала белая. – Всего лишь взял жену за смертность. Она, кстати, об этом знает, а, Гатта?
– Пустите его! – крикнула она, вскакивая на ноги. – Пустите!
Черный повернул к ней голову.
Мир померк.
Ее будто впечатало в смолу. Будто ее выморозили, высушили; будто она – колодец, бездонный высохший колодец, изнывающий от жажды, пустой, пустой, пустой.
Не пошевелиться. Не глотнуть. Не вздохнуть.