О котах и людях: О маках и пижме. Книга 1 - стр. 35
– Я понял, – сказал черный дану. – Дальше.
Дальше… дальше… мысль билась, как ночная бабочка о стекло. Блейз… дом… мама… Эльфин… Ей ни на чем не удавалось сосредоточиться – будто она мышь, которая попала в банку и не может выбраться.
– Я… я помню песню, которую мама пела, – жалким голосом сказала она. – Это подойдет?
Черный скривился.
– Ну, попробуйте.
– В чащобе чертог высокий стоит,
Я слышал небес колокольный звон,
Траурным пурпуром весь он укрыт.
И Бога люблю я превыше всего.
Брови у черного поползли вверх. Керидвен немного приободрилась.
– В чертоге этом ложе стоит,
Я слышал небес колокольный звон,
Алый покров на ложе лежит,
И Бога люблю я превыше всего.
Под ложем поток без берегов,
Я слышал небес колокольный звон,
Часть его – воды, часть его – кровь,
И Бога люблю я превыше всего.
У ложа в изножье терновник растет,
Я слышал небес колокольный звон,
С его рожденья он вечно цветет,
И Бога люблю я превыше всего.
Над ложем луна посылает лучи —
Я слышал небес колокольный звон,
Знак, что Спаситель родился в ночи.
И Бога люблю я превыше всего.
Керидвен перевела дух. Черный дану миг смотрел на нее без выражения. Потом опустил руку – Эльфин съехал со стенки на пол.
Черный одернул манжет.
– Все-таки ты поразительно удачливый мерзавец, Гатта, – сказал он, и вышел.
Керидвен кинулась к Эльфину и прижала его голову к груди. Эльфин застонал.
Белая, за всем этим наблюдавшая, тихо засмеялась.
– Вот это зрелище!
Она присела рядом и похлопала Эльфина по щеке.
– Ну-ну, Гатта, хватит. Не так уж и сильно тебе досталось.
Керидвен злобно зыркнула на нее исподлобья. Белая засмеялась еще звонче и подняла руки:
– Все-все, ничего не трогаю.
Она легким движением поднялась и начала оглядывать стены, мимоходом проходя и трогая разные предметы:
– Не был бы ты таким болваном, Гатта, ты бы вспомнил, что эту проблему мы уже решали. Ты сам же и предлагал, как решать… Хотя кто из нас в Жажду соображает, конечно… где же они… где же – где же – где же… а, вот!
Белая щелкнула пальцами, запустила руку по плечо в одну из огромных сот и что-то там дернула. Пол забурлил ртутными каплями, из него пророс цветок – блестящий, хищный, металлический, с острыми лепестками, и раскрылся, как кувшинка.
Внутри была шкатулка. Белая цапнула ее и прищелкнула языком.
– Ай да я! Ай да молодец! Серьезно, Гатта, это прямо обидно – я так старалась, так старалась, тебе эти кольца делала, а ты сунул их в подвал и забыл. Нехорошо.
Белая развернулась и кинула в Эльфина шкатулкой. Она упала ему прямо на колени. Эльфин вздрогнул. Белая улыбнулась:
– Можешь не благодарить.