Нулевая гравитация. Сборник сатирических рассказов - стр. 3
– Кто? Грималкин? – я зажегся. – Что за персонаж Грималкин? Не могли бы вы дать мне краткое описание сюжета. Общей фабулы будет достаточно.
– Для этого вам нужно поговорить с режиссером. Могу лишь сказать, что это смесь «Челюстей» и «Персоны»[8]. Подождите минутку. Хэл Роучпейст сейчас объяснит. – Мне послышалось, что Роучпейст не желает обсуждать данный вопрос, и я вроде бы уловил, как Инчейп использует фразу «агнец на заклание». Затем заговорил новый голос.
– Хэл Роучпейст, – протрубил он. – Полагаю, Мюррей объяснил, что мы хотели бы снять вас в самой важной сцене фильма.
– Вы можете рассказать мне что-нибудь о Грималкине? Его предысторию, мотивы, для того чтобы я начал выстраивать его как героя. Само имя предполагает глубину души.
– Этого у него предостаточно, – согласился Роучпейст.
– Грималкин проницательный; философ, но с чувством юмора, за словом в карман не полезет, но при этом отлично орудует кулаками. Бесспорно, магнит для женщин, Красавчик Браммел[9], который, благодаря своей медицинской этике и навыкам управления самолетом, снискал уважения у величайшего преступника, Профессора Дилдариана. А еще…
В этот момент телефон, по всей видимости, был вырван из рук Роучпейста, и оживленный Мюррей Инчейп снова заговорил.
– Что скажете, можем ли мы вписать вашу квартиру как место проживания главного героя?
– Главного героя? – сказал я с восторгом, не веря тому, насколько ошеломляюще развивались события. – Когда я могу получить свои реплики, чтобы начать их разучивать?
На другом конце провода повисла тишина, почти могильная, а затем:
– Роучпейст не работает по сценарию, – объяснил Инчейп. – Его фишка – спонтанность. Этот парниша, словно Феллини, черпает вдохновение в моменте.
– Импровизация для меня не в новинку, – пропищал я. – Когда я играл Полония в летней постановке, еноты утащили мой пластилиновый нос. Зачем им делать такое…
– Вот как вы запели, – перебил Инчейп, и я услышал, как на заднем фоне кто-то третий сказал: «Мюррей, твоя курица тандури здесь, сколько мне оставить курьеру на чай?»
– Увидимся во вторник, пройдоха. Они привезли папа-дамы? – это было последним, что я услышал от продюсера, затем щелчок и гудки.
Будучи несостоявшимся актером в душе, я на неделю погрузился в просмотр фильмов Марлона Брандо и чтение книг Станиславского. Я печально размышлял о том, насколько другой могла бы быть моя жизнь, если бы много лет назад я не поступил в спешке в школу бальзамирования, а последовал зову сердца и пошел в Актерскую студию.
Не осознавая, как рано начинают работать съемочные группы, в предрассветный час в назначенный день я был вырван из объятий шести таблеток «Эмбиента»