Новое о декабристах. Прощенные, оправданные и необнаруженные следствием участники тайных обществ и военных выступлений 1825–1826 гг. - стр. 74

Возвращаясь к «списку 42-х» «отставших членов» Союза благоденствия, следует отметить, что, вероятнее всего, в его основу был положен перечень 22 человек, обнаруженных показаниями Бурцова и А. Н. Муравьева[253]. Затем в список были внесены лица, обнаруженные ранее, еще до показаний Бурцова, прежде всего, почерпнутые из показаний Трубецкого и Пестеля (С. П. Шипов, Ф. И. Левин, В. И. Белавин, А. И. Фредерикс, А. А. Авенариус, Н. П. Годеин, П. И. Кошкуль и др.), Комарова (А. Ф. Астафьев). Причем в список вошли как те, кто имел различного рода «объяснения» с императором, и письменные или устные (А. А. Кавелин, братья Перовские, И. Г. Бибиков, В. И. Турко, А. Я. Миркович), так и прощенные, привлекавшиеся к допросам неарестованными (Ф. П. Толстой, И. А. Долгоруков, И. П. Шипов, Л. П. Витгенштейн), а также автор доносов М. К. Грибовский.

Итоговый вид «списка 42-х» представляет собой список членов Союза благоденствия, «по высочайшему повелению оставленных без внимания», сохранившийся в фонде Следственного комитета. Сама структура и последовательность расположения имен в итоговом списке членов свидетельствуют о том, что его составители опирались на материалы дел, объединивших в себе справки о членах Союза благоденствия: после фамилий призывавшихся к допросам без ареста следуют лица из списка, составленного по показаниям Бурцова, а затем из показаний Трубецкого, Оболенского, Якушкина, Бригена, А. З. Муравьева. Завершают его лица, названные Пестелем[254].

Все обнаруженные после показаний Бурцова участники Союза благоденствия и других ранних тайных обществ пополняли список, в том числе лица, открытые показаниями Оболенского (Н. П. Жуков, Н. П. Летюхин, Н. К. Воейков, Ф. П. Панкратьев, А. А. Челищев, А. И. Шляхтинский, И. И. Ростовцев, П. Н. Семенов) и других подследственных: В. П. Ивашева, А. З. Муравьева, И. Д. Якушкина, А. Ф. Бригена (С. Н. Бегичев, Ф. В. Акинфов, В. И. Гурко, В. А. Глинка, Я. В. Воронец, А. В. Шереметев, Г. И. Копылов, А. Д. Башуцкий, П. К. Хвощинский, С.В. Капнист, М. А. Волков, П. М. Устимович, П. В. Хавский). Рассматриваемый список, представленный императору, как свидетельствуют записи журнала Комитета, не позднее конца марта 1826 г., постоянно пополнялся. Хотя он и вырос количественно, в документах расследования долгое время сохранялось устойчивое название: «список 42-х участников Союза благоденствия»[255].

«Отставшие» члены Союза благоденствия не исчерпывают перечень всех, кто был «оставлен без внимания» следствием и вошел в «разряд невзятых». Помимо бывших участников тайных обществ, в числе фактически прощенных, расследование о которых проводилось заочно, без привлечения к допросам, имелись лица, причастные к заговору 14 декабря 1825 г.