Новое о декабристах. Прощенные, оправданные и необнаруженные следствием участники тайных обществ и военных выступлений 1825–1826 гг. - стр. 59

1 февраля 1826 г. началось специальное расследование участия Вольховского в тайном обществе. От авторов полученных показаний потребовали конкретных сведений о личности Вольховского и его деятельности в тайном обществе. В своих ответах Бриген подтвердил членство Вольховского в Союзе благоденствия, Митьков – его присутствие на заседаниях участников Северного общества в 1823 г., другие также подтвердили свои показания[188].

Между тем, в первые месяцы следствия Вольховский находился в экспедиции в Средней Азии, проводившейся по распоряжению начальника Главного штаба с целью «обозрения пространства между Каспийским и Аральским морями»; он занимался «военно-топографическим обозрением степи». Согласно воспоминаниям принимавшего участие в экспедиции офицера Генерального штаба А. О. Дюгамеля, когда в конце февраля 1826 г. ее участники вернулись в исходный пункт своего путешествия – крепость Сарайчик, их уже ожидал фельдъегерь, «имевший приказание доставить Вольховского» в Петербург, как «замешанного», согласно показаниям арестованных, в «бунте декабристов»[189]. Прибытие фельдъегеря не могло состояться без особого распоряжения о привлечении Вольховского к расследованию, отданного руководителями следствия с санкции императора. Факт существования этого распоряжения фиксируется в сопроводительном письме Оренбургского генерал-губернатора П. К. Эссена Дибичу, отправленном вместе с Вольховским в Петербург: «Во исполнение высочайшей воли, объявленной мне Вашим превосходительством по секрету от 8 января с. г. вытребованный мною из отряда полковника Берга, в Киргизской степи находившегося, Гвардейского Генерального штаба капитан Вольховский при сем с нарочным… сотником Шубиным препровождается»[190]. Но Вольховский не был арестован; фельдъегерь имел лишь приказание «доставить» его в Петербург. Очевидно, как в случае с Бурцовым и Комаровым, речь шла о привлечении Вольховского к допросам неарестованным.

В начале апреля, уже будучи в Петербурге, Вольховский через своего начальника Дибича представил письменное объяснение об участии в тайном обществе. В этом своеобразном показании он утверждал, что принадлежал только к Союзу благоденствия, который не имел никакой политической «противозаконной» цели и преследовал задачи нравственного образования его участников, благотворительности и распространения просвещения. Автор показания сопроводил эти сведения о цели и характере общества дополнительной оговоркой: «с условием ничего не делать противного правительству». Вскоре Вольховский, по его словам, отошел от общества, которое было к тому же «вовсе бездеятельно», о других тайных союзах ничего не знал. Он специально отмечал, что никаких «злоумышленных предложений» ему не делали, иначе бы он немедленно сообщил об этом начальству