Новое о декабристах. Прощенные, оправданные и необнаруженные следствием участники тайных обществ и военных выступлений 1825–1826 гг. - стр. 55
Командир 2-го батальона Финляндского полка Александр Федорович Моллер в день 14 декабря возглавлял караулы Зимнего дворца и оказал немалые услуги новому императору, обеспечивая охрану дворца и находившейся в нем семьи Николая I. За свои действия в этот день Моллер был пожалован в Свиту; он пользовался очевидным благоволением императора. Однако уже в первые недели следствия появились показания о давнем участии Моллера в тайном обществе, о знании им цели и конкретных планов заговорщиков накануне 14 декабря. Трубецкой свидетельствовал о том, что знал Моллера как члена тайного общества еще до начала совещаний участников заговора в период междуцарствия. 21 января 1826 г. Оболенский показал, что Моллер был «предварен» о намерениях тайного общества на 14 декабря, но отказался содействовать. Это же утверждал А. А. Бестужев, со слов брата, Н. А. Бестужева, который посетил Моллера 13 декабря 1825 г. [169]
Составленная позднее «записка» о Моллере резюмировала показания Трубецкого, Оболенского, А. Бестужева; она была представлена на усмотрение императора только в конце расследования, 22 мая 1826 г. В ответ последовала «высочайшая» резолюция: «Оставить», т. е. оставить без внимания[170]. Но судьба Моллера, судя по всему, была решена императором раньше. В документах следствия фиксируется факт «высочайшего словесного повеления» о Моллере, в результате которого полковник не был допрошен Следственным комитетом[171].
В «журнале» Следственного комитета не отразилась информация о привлечении Моллера к расследованию, более того – в «записке» о нем утверждается, что Моллер не привлекался к допросам в Комитете. Эта информация сохранилась в воспоминаниях Николая I, где говорится: «Между прочими показаниями было и на тогдашнего полковника лейб-гвардии Финляндского полка фон-Моллера… Сперва улики против него казались важными – в знании готовившегося; доказательств не было, и я его отпустил»[172].
Вероятнее всего, «личный допрос» Моллера императором состоялся еще в конце декабря 1825 г. – начале января 1826 г., после первых показаний Трубецкого, Оболенского, Бестужева. В своих мемуарах Николай I упомянул об «уликах»: как мы видели, это были свидетельства о давнем членстве Моллера в тайном обществе, а также об его осведомленности о заговоре и планах выступления 14 декабря. Но слова императора об отсутствии доказательств противоречат реальной ситуации, – ведь упомянутые авторитетные показания не были никем опровергнуты. Предположение о том, что оправдания Моллера на имевшем место допросе перечеркнули сделанные против него показания, представляется более вероятным. Каких доказательств знания Моллера о готовящемся мятеже не хватило императору – не ясно: сведений об этом, в том числе в показаниях, поступивших от руководителей тайного общества и заговора 14 декабря, было предостаточно. В данном случае, как можно уверенно предположить, сыграло свою роль личное отношение Николая I к одному из наделенных его доверием офицеров. Этот случай в сущности должен быть отнесен к числу состоявшихся в первые дни расследования актов помилования.