Ночные - стр. 17
Теперь вместо солидной дамы у входа стоила юная красавица с темно-каштановыми завивающимися волосами и румяными круглыми щеками – хоть сейчас на винтажную открытку.
– Liebling Amadeus, – заплакала девушка, – отчего ты так скоро меня бросил? Меня теперь отдали этому противному купцу, а разве я о том мечтала? Я уже шесть лет с ним живу, это ужас, ужас что такое! А ты, Amadeus, ты только притворяешься художником, сочинителем, писателем, а на деле ты такой же торговец, такой же бумагомаратель, такой же приземленный! И зря, – на этой фразе тонкий голос девушки начал преобразовываться в шипящий вой, который, казалось раздавался со всех сторон, – зря ты написал ту чудовищную повесть для «Ночных этюдов». На некоторые темы не шутят! За это тебе правда следовало бы сброситься с ратуши! – закричало всё вокруг, сокрушая картинку конторы в полную тьму.
Нас буквально выбросило из кошмара гостя.
– Рекуррентный контекстуального типа четвертого уровня, – проскрипела я первую пришедшую в голову и отвлекающую от пережитого мысль.
– Зачет, – так же автоматически выдал Мигель. – И что это было?
– Это было доказательство, что перед нами, господа, Эрнст Теодор Амадей Гофман собственной персоной, почившей в тысяча восемьсот двадцать втором году. Corbleu,
вас только оставь, сразу понатащите… мертвых душ! – отчитала нас мадам Мумут. – И долго вы так мечетесь? – не менее язвительно поинтересовалась она у виновника беспорядков, с виноватым видом притаившегося за кушеткой.
– Фрау, я… не знаю толком. В Пределах время иногда…
– А к нам сюда зачем лезть? – озвучил давно висевший вопрос Мигель.
– Если скитающаяся душа получит достаточное количество подтверждений своего существования, она наберет силу и сможет входить во сны, – спокойно пояснила Мумут. – А на четвертом уровне, теоретически, способна будет отобрать тело у истинного сновидца.
– Зачем вы так?! – возможно, чувства глупее в данной ситуации выдумать было нельзя, но мне стало страшно обидно. – Вы были моим любимым писателем! Вы сильно на меня повлияли! А тут…
– Девочка права: зачем? – поддержал бионюктолог. – Вы же уже, ну, умерли и поняли, что это не полный конец. В чём проблема?
– Я боялся, что они будут преследовать меня и там, – признался раскрытый Гофман.
– Кто?
– ОНИ! – он доходчиво изобразил бешеных чиновников из сна. – И ещё эта новелла, первая из «Ночных этюдов». Мне очень стыдно за нее, но я её уже написал! Вдруг мне за это что-то будет!
– Сомневаюсь. Такая мелочная месть – очень человеческая склонность. Как и Ваше эгоистичное поведение, кстати.