Ночные - стр. 14

Все перешептывания утихли. Вопрос интересовал многих.

– В первую очередь я бы уточнил, сколько глаз у этого «человека» и не говорит ли он стихами!

Зал засмеялся.

– Да нет, это именно человек, из истинных. Он… она их рисует, кормит, разговаривает.

– И не принадлежит к северным народам? Нет? Я подумал было о Кутхе… Из истинных сновидцев, говорите. Что же, любимые животные могут быть разные, но пристрастие именно к виду corvus corax, а вы, наверное, его имеете в виду?.. Да?.. наверняка говорит о тесной связи с сам…

Доселе спокойный взгляд приглашенного профессора, упав на дверь аудиториума, остекленел. Предложение Вильгельм не закончил.

– Расходитесь, – определила дальнейшие действия толпы в самый неподходящий момент объявившаяся мамам Мумут. – Наш новый фаворит продолжит копаться в моей голове без свидетелей.

– Никогда больше на медведя спокойно смотреть не смогу, – поделился Михаил на выходе. – Мы такого ещё не проходили, нда.

– А при виде мыши молиться станешь?

Мы ещё немного похохотали над собственными извращенными ассоциациями, и разговор ожидаемо перешел к «Парику».

– Смотрела я на нее на фоне двери, не такая уж она высокая. Да метра полтора, но держится всегда как королева или графиня, отсюда, видно, и ощущение обманчивое.

– Это да. Про воронов интересно было бы. Жаль, не дала договорить. А кстати, про графиню: мне Клара с вашего биофака рассказывала, что Мумут тут уже не первое столетие ошивается. Клара архиве подглядела, когда искала материалы какие-то.

– Да ну. Фигня. Или врет, или есть традиция такая – рядиться под мадам Помпадур. Может, онейрология плохо влияет на цвет лица!

– Ага, или на мозги!

***

Вильгельм Крайслер гостил у нас всего три дня, но даже в самые беззаботные ученические головы начали закрадываться некоторые сомнения.

Сами лекции были всё так же захватывающи. Вот только посещающие их всё больше напоминали анемичных полуголодных студентов прошлых веков. По всему тем временем университету участились случаи кошмаров с погибшими родственниками в главных ролях; некоторые особо слабонервные товарищи, не выдержав, отказывались продолжать предписываемый дневник сновидений и, раздраженно щурясь, старались не спать вовсе – чтобы потом свалиться в ещё более глубокие ужасы. Наконец, наша достославная мадам Мумут пребывала всё в более скверном настроении и часто отлучалась по каким-то «неотложным делам», оставляя заместо себя удостоившихся милости старшекурсников.

Одному из таких заместителей и поверили причудливый сон, охвативший без малого человек двадцать – и это только в нашем потоке, без проверки в других.