Никто не отнимет тебя - стр. 35
— Ну, да, а что не смеяться. — вздохнула Дуняша, и, опираясь на его здоровое плечо, поднялась лениво. — природа, комарики, костер вечером, романтика сплошная. Не жизнь, а красотища!
Лёха тоже встал, оттянул рубашку, и оценивающе взглянул на повязку. Рана монотонно ныла, к этой боли он уже притерся даже, привык её ощущать. Не смертельно, да и не впервой. Сколько на его теле давних шрамов, хрен сосчитаешь. Жизнь-то потрепала знатно за двадцать пять годков. Воспитала жестко, диктовала свои правила, но не сломала, не согнула. А порой же, сука, доходило до такого, что хоть в петлю лезь.
Ага, не про него это. Больше всего Лёха Змей ненавидел слабость в любом её проявлении. И слабаков презирал люто.
— Чё злишься, Евдокия Иванна? Правду ж глаголят уста твои, оглянись, вокруг красота. — он широким жестом подкрепил свои слова, и обошел девчонку, встал за её спиной. — была б моя воля, построил бы я нам с тобой шалаш на берегу речки. Представь, лес кругом, птицы поют, звезды светят, и мы. Вдвоем.
От его шепота в ушко Дуся мелко задрожала. Хотела насмешливо рассмеяться, мол, её-то спросить не забыл, сказочник, но не произнесла ни звука. Лёхина рука нахально обхватила её, пальцы легли поперек грудей, и этот интимный жест лишил дара речи. Чувствуя каждой клеточкой тела его тепло, она боялась шевельнуться, чтобы не спровоцировать Змея действовать наглее.
Но ей нравилась его бесшабашность. Он не спрашивал разрешения, а делал то, чего подсознательно желала и Дуняша. Дышать стало труднее, ладонь парня легонько поглаживала то одну грудь, то другую, и девушка таяла, закрыв глаза и чуть запрокинув голову. Она не заметила, когда оказалась притиснутой к Лёхе, но вырываться из надежных объятий не стала.
Надежный…? Странное сравнение вдруг пришло ей на ум. Парень — бандит, на её глазах ограбивший банк, и стрелявший в охранника, не может ассоциироваться с этим крепким словом. Но Дуся видела его именно таким. Было в Змее что-то, внушающее доверие, несмотря на его «послужной список». По сути, она ходила по острию бритвы, ибо совсем ничего не знала о Лёхе. Но бунтовало не только тело, так предательски реагирующее на его прикосновения.
Сердце уже дрогнуло, и защемило сладко, тоскливо нутро. Если любовь с первого взгляда выдумка, то как тогда назвать то чувство, что владело Дусей?
— Я не злюсь. С чего ты взял? Устала просто. И не думай, что жалуюсь! — строго одернула Дуняша, ощутив, как крепче он прижал её к груди. — против шалаша ничего не имею, я же девушка, а мы романтику любим.
— Но…? Всегда ж, бля, есть это «но». — подсказал Лёха, развернув её лицом к себе.