Никто не отнимет тебя - стр. 37
С ответом Змей медлил, и Дуняша повторила:
— Так есть? Или ты один совсем?
— Есть. — отвернулся от неё парень, и ускорил шаг, да так, что ей пришлось семенить за ним, стараясь не обращать внимания на боль в ноге. — брат младший, Колька. С дедом живёт.
Что-то послышалось в тоне Лёхи, заставило Дусю притихнуть. Больше расспрашивать не решилась, почувствовав, что не расположен он к душевной беседе. Может быть, не хочет вспоминать о родных? Сколько, интересно, лет Коле? Что же там, в прошлом-то, отчего вдруг Лёха закрылся в себе? И наколка эта неспроста, наверное, всё-таки напоминает о роковой ошибке. Погиб кто-то, что ли по его вине?
Снова дрожь пробила девушку. Загадочный спутник шел размашисто, не выпуская её руку, и Дуся почти физически ощущала его враждебность. Значит, тема семьи это табу, нечего ей совать любопытный нос не в своё дело. Захочет, расскажет.
Змей хмуро смотрел себе под ноги, не замечая, что девчонка не успевает за ним, и машинально продолжал вести её за собой по мягким, проседавшим под их весом, дерновым кочкам. Разбудила Евдокия дремавших демонов, вытащила из закоулков души то, о чем пока не желал думать. Сейчас главной целью было уйти от погони, скрыться, а уж потом выполнить задуманное. И он злился, потому что не мог уже снова засунуть ненужные мысли в темный закуток, а они опутывали прочными цепями, душили.
Нахлынули стремительно, как цунами, заставляя скрипеть зубами.
7. Глава 7.
Сколько себя помнил Лёха, никому не было дела до него. Ни матери, которая целыми днями пахала на двух работах — днем санитаркой в местной поликлинике, убирала горшки за лежачими больными, полы надраивала, а вечером шла в кафе и мыла тонны грязной посуды на кухне. Ни отцу, вечно чем-то недовольному, поколачивающему и жену и его, Лёху. Доставалось мальчишке за всё и ни за что — уроки не сделал вовремя, за хлебом долго бегал, сигареты стащил из пачки (хотя курить-то парень пристрастился только на зоне). Алёне, матери, конечно, перепадало тумаков гораздо больше, и Лёха, как мог, защищал её, за что, впрочем, тоже бывал битым.
Отец был суров нравом, ему, как шутил дед, по должности полагалось. Работал Виктор в дежурной части ОВД, и считал себя чуть ли не самой важной персоной в управлении. Ну, а как иначе, кто, как не он, первым узнает новости, отвечает на звонки потерпевших и вообще, решает, кого пропустить в отдел, а кому — пинком под зад!
Спиртным он не увлекался, по праздникам мог немного выпить водки, но не буянил, на людях вёл себя безупречно. А вот дома, когда гости уходили, срывал непонятную злость на своих родных, и в такие дни Лёха старался дома не появляться, и младшего братишку с собой уводил. Тусил с друзьями на вокзале, где ребята промышляли воровством, или убегали с маленьким Колькой к деду — садились на электричку, и ехали до пригорода зайцем.