Николай Ликийский - стр. 13
В конце концов, горячие молитвы праведников были услышаны.
Господь смилостивился над ними, и в положенное время Нонна родила сына.
Мальчика назвали христианским именем Николай, что означало «побеждающий народ».
И в данном случае имя как нельзя лучше подходило тому самому человеку, которого им назвали.
Нет, Николай не был воителем с мечом в руках, явившимся побеждать и порабощать народы.
Отнюдь!
Его сила была в другом и крылась гораздо глубже традиционного понимания буквального понимания его имени.
Да, Николай будет побеждать народ, но не мечом, а словом и силой своего несгибаемого духа.
Он будет побеждать, а вернее сказать, убеждать язычников и словом, и делом в свете новой веры, которая пришла на смену уже отжившему свое и отходившему с исторической сцены язычеству.
И его победа будет означать не торжество силы, а торжество духа, любви и свободы того самого духа, который пока еще рядился в языческие одежды.
И строиться эта победа будет не на разрушении и подчинении, а понимании и созидании.
То, что в мире появился великий святитель, стало ясно уже через несколько дней после его рождения.
Так, во время совершения Таинства святого крещения он, никем не поддерживаемый, целых три часа простоял в купели.
Своим трехчасовым стоянием в купели великий младенец, по словам святителя Димитрия Ростовского, предзнаменовал свою будущую веру в Святую Троицу, которую он ревностно будет защищать в продолжение всей своей жизни.
И как тут не вспомнить нашу Матрону, крещение которой тоже было отмечено чудом, свидетельствовавшее об ее избранности.
Когда священник опустил дитя в купель, присутствующие увидели над младенцем столб благоухающего легкого дыма.
В церкви установилась благоговейная тишина. Но больше всех был удивлен сам священник, которого прихожане почитали как праведника и блаженного.
– Я много крестил, – произнес он, – но такое вижу в первый раз, и этот младенец будет свят…
Он внимательно взглянул на небольшое тельце и увидел на груди девочки выпуклость в форме креста, нерукотворный нательный крестик, который являлся телесным знаком особого предназначения младенца.
– Да, – задумчиво повторил он, – этот младенец будет свят…
На этом знамения не кончились, и при кормлении грудью Николай принимал молоко только из правой груди матери, а по средам и пятницам воздерживался даже и от этой пищи и вкушал ее только однажды, по совершении обычного древним христианам правила.
Точно такие же чудеса будет проявлять и Матрона, которая по каким-то ведомым только ей причинам, по средам и пятницам тоже будет отказываться брать грудь.