Ничего не говори. Северная Ирландия: Смута, закулисье, «голоса из могил» - стр. 24

Один из старых друзей Альберта Прайса, писатель Брендан Биэн[9], не раз отмечал, что на любом собрании республиканцев первым вопросом в повестке дня всегда является раскол. Долорс раскол в ИРА казался неизбежным. Распад организации на два крыла произошел в самом начале 1970 года. Крыло, известное как Временная Ирландская республиканская армия, недвусмысленно стремилось к вооруженному сопротивлению. Старая ИРА получила название Официальная Ирландская республиканская армия. В народе за этими разными крыльями закрепились названия «Провос» и «Стикис»[10] (официалы прикрепляли на рубашку памятные пасхальные лилии с помощью липучки – sticky, а «бунтовщики» – provos – обходились обычной булавкой). В 1971 году милитаризованные группировки убили 44 британских солдата. Но, несмотря на то что эти два крыла ИРА усилили борьбу с лоялистскими отрядами, Корпусом констеблей и Британской армией, они начали кровавую войну и друг с другом.

Пригород Андерсонстаун, где выросла Долорс Прайс, располагался над Фоллз-роуд, у подножья плосковершинной Черной горы, которая, если смотреть издалека, будто нависала над городом. Когда в 1969 году ситуация резко ухудшилась, нормальная жизнь замерла. Детям стало небезопасно посещать школу, а потому многие просто перестали это делать. Две тетки Долорс переехали в этот район, так как их собственные дома, находившиеся в других местах, были сожжены. В поисках подозреваемых в связях с ИРА или оружия военные часто устраивали рейды в Андерсонстауне. Один местный дом одновременно служил и школой подрывников: тайной фабрикой взрывчатых веществ, где рекруты из Временной ИРА обучались тому, как собирать устройства и как обращаться с зажигательными веществами. Власти ненавидели местных жителей, а присутствие вооруженных и добровольных представителей британской короны только еще более усиливало впечатление того, что Белфаст оккупирован.

Динамика развития военного осадного положения привела к тому, что весь район сплотился, а затем объединился в оппозицию. «Местные жители вдруг изменились, – позже вспоминала Долорс. – Они сделались республиканцами». Как только представители властей появлялись здесь, домохозяйки и даже дети выбегали из домов, срывали металлические крышки с мусорных баков, вставали на колени прямо на тротуар и лупили этими крышками, как тарелками, по камням мостовой, издавая при этом грохочущие и скрежещущие звуки, которые разносились по всем окрестным улочкам и сообщали повстанцам, что начался рейд. Бойкие ребятишки школьного возраста отирались на углах улиц и пронзительно свистели при первом же тревожном знаке.