Незнакомцы на мосту - стр. 12
Подобные уникальные отношения между адвокатом и клиентом оказали мне неоценимую помощь при написании воспоминаний о деле полковника Абеля. Я бы запятнал свою профессиональную честь, если хотя бы в какой-то момент воспользовался к своей выгоде тем фактом, что Абель навсегда скрылся по ту сторону «железного занавеса». Он знал о моем намерении написать эту книгу, работу над которой я начал в 1960 году вскоре после утверждения приговора Верховным судом. Он даже заявил, что, поскольку подобная книга, несомненно, будет написана, для него было бы предпочтительнее, чтобы автором стал я, нежели «профессиональный литератор, который мог бы что-то преувеличить или даже исказить факты, чтобы привлечь дополнительный интерес публики».
Вот почему и сейчас мне бы не хотелось обмануть оказанное им доверие. Хотя подобные декларации так или иначе бессмысленны, поскольку я не знаю ничего, что могло бы использоваться против него задним числом, где бы он ни находился в данный момент. Сам по себе факт, который в глазах рядового американца станет свидетельством особой опасности советского шпиона, который не разгласил никакой лишней информации, на родине Абеля послужит подтверждением его преданности и патриотизма. Натан Хейл[2] был казнен, но уважаем даже британцами, а для нас его память священна.
С того дня, когда я согласился взять на себя защиту Абеля, мною было принято решение вести дневник. Во-первых, при участии в столь значимом процессе дневник мог оказаться полезным, чтобы время от времени оживлять в памяти какие-то события. Во-вторых, он пригодился бы в качестве важного документа, если бы мой клиент был казнен и возникли бы (пусть даже совершенно необоснованные) подозрения, что я не сумел обеспечить для него надлежащей защиты. Наконец, мне хотелось оставить для себя памятные записи о том, что стало для меня самым сложным и напряженным делом после участия в Нюрнбергском трибунале.
Именно на основе подобных письменных источников: моего оригинального дневника с более поздними дополнениями, переписки с Абелем, официально опубликованных протоколов судебных заседаний и телеграфных сообщений, полученных мной из государственного департамента в процессе исполнения миссии в Берлине, – была написана эта книга. Почему я принял на себя защиту этого человека? Каким был Абель? Почему голоса при утверждении приговора в Верховном суде таким странным образом разделились: пять к четырем в пользу обвинения? Какие чувства испытывает американец, оказавшийся по ту сторону Берлинской стены, не обладая ни статусом дипломата, ни иммунитетом, но проводя переговоры с советской стороной? Оказался ли обмен, состоявшийся на Глиникском мосту, действительно в интересах Соединенных Штатов? Ответы на эти и многие другие вопросы можно найти среди упомянутых записей.