Незабудки для Эйлин - стр. 17
Он испугался. Мора это видела. Конечно, Джерард никогда бы в этом не признался, но она увидела страх в его глазах. Поэтому он и не стал нянчиться со своей любимицей, просто вырвал из её рук то, что посчитал опасным, вырвал и уничтожил.
Ведь любой в Нокдагли знал с малых лет, что никаких подарков от тех, кто живёт за рекой принимать нельзя. Никаких даров, никаких разговоров! Лучше в сторону Леса даже не смотреть.
И Эйлин это тоже знала – сколько раз её пугали чудовищами из Леса.
Но она всё-таки взяла крохотный букетик из рук сида…
Зачем она притащила эти мерзкие незабудки в их дом? Почему не отдала сразу, почему отцу не показала? И что она там болтала про мать и какого-то друга из Леса?
Может быть, злобные фейри уже успели её опутать своими чарами? А вдруг они угощали её чем-то в своём Лесу!
Тогда Эйлин непременно умрёт, или сбежит обратно в Лес, навеки став пленницей Дивного Народа. Такие дары никому не приносят счастья. Ох, быть новой беде, быть новой беде!
Пусть отец и сжёг ненавистные сидские незабудки, но смог ли он уничтожить их магию? Или она всё ещё витает под крышей их дома?
Может, оттого сестрица и ревёт, и мается, и места себе не находит…
Эйлин рыдала так долго, надрывно, отчаянно, как никогда прежде. Они ничем не могли её утешить. Кажется, она плакала до тех пор, пока у неё просто не осталось ни слёз, ни сил, чтобы продолжать. Вот тогда она, наконец, забылась тяжёлым, беспокойным сном.
А Мора тихонько отошла от неё и, нерешительно помявшись, всё-таки подсела за стол к Джерарду.
Отец к душевным разговорам никогда особо не тяготел, а уж сегодня и подавно. Море было особенно неловко рядом с ним после того, что он сегодня сказал при всех.
Но она не могла сейчас просто пойти и лечь спать…
Слишком много вопросов вертелось на языке, слишком много тревог жгло душу, слишком мрачным казался сейчас отец.
И она не смогла промолчать…
– Это правда… – тихо начала Мора, запнулась на полуслове под тяжёлым взглядом Джерарда, но всё-таки договорила, – она была… у них?
– Да, у сидов, – угрюмо кивнул отец. – Так что… ты себя зря не кори за всё это! Наверняка они на тебя чары навели, вот и уснула…
Мора опустила глаза, чувствуя, как загорелись щёки.
Джерард тяжело вздохнул и добавил:
– И… меня прости! Я разозлился… Сам не знаю, что нёс. Мора, я… так никогда не думал…
– Но… ведь это правда… – чуть слышно возразила она, изо всех сил пытаясь удержать слёзы. – Я знаю, про…
– Нет, неправда! – сурово оборвал Джерард. – Ты… ты моя, родная! Только моя. Я же тебя сызмальства… На руках моих выросла. Да я тебя больше нянчил, чем мать твоя, непутёвая! Пусть они все говорят, что хотят, а ты – моя! Слышишь? Моя.