Невинная для дракона - стр. 10
Я подошел к громадному, почти во всю стену окну. Лакеи ещё спозаранок подняли портьеры, чтобы впустить в эти вечно сумрачные покои немного света. Окно выходит на север, сама комната холодная и пасмурная, с огромными гобеленами на стенах, мебелью из красного дерева и большим камином. Здесь я прожил большую часть своей жизни и уже ко всему давно привык, сросся. Усмехаясь над мелькнувшей мыслью, окинул взглядом сводчатый, выложенный фреской потолок, тонувший в сумраке.
Неожиданно вспомнился вопрос Диар, ударил булыжником в грудь. Не надоело ли мне быть тенью Араса Дитмара — герцога замка острова Крион? Об этом я даже не смел задумываться. Соглашение и клятву, данную ордену, я нарушить не вправе. Переступить их — и меня ждёт казнь, а моему роду — позор. И всё же… И всё же ей в очередной раз удалось растравить мне душу, внести сомнение, расщепить сердце на мелкие кусочки и стереть в пыль, а потом всё это разжечь пламенем своего очарования, пробуждая во мне и злость, и гнев, и досаду, подавляемые мной семнадцать зим к ряду. Эта женщина становится ядом для меня, и каждая порция — смертельно опасна.
Сжал кулаки, перед глазами — огненные всполохи. Если бы взглядом можно было жечь, то сейчас дорогая ткань портьер вспыхнула бы синим пламенем. Я тянул в себя воздух, делая безуспешные попытки остыть. Подошел к стеллажу за бутылкой вина, откупорил и сделал большой глоток прямо с горла, глядя в окно, за которым распростерлись глубокие дали тяжёлого серого неба. Всё же будет дождь. Вязкая, тёплая жидкость обволокла горло, оставляя приторно-сладкий вкус на языке, грудь запекло. Я поставил вино на стол, рассеянно пронизывая волосы пальцами.
«Не надоело быть тенью?» — врезались в память слова баронессы.
Я провел рукой по шее сзади, нащупывая пальцами метку — та начала саднить от невольного прикосновения. Арас Дитмар с давних пор имеет надо мной власть…
Мне исполнилось одиннадцать зим, когда мой отец — Вис Ларр — по нелепому случаю остался калекой, и вместе со всей семьёй был сослан на отдалённый остров Горд. Тогда и выяснилось, что отец состоял в ордене, важным условием которого было то, что один из наследников, имеющий дар перевоплощения, должен продолжить исполнять соглашение с орденом и так же дать клятву на верность своему покровителю — тому, кто возглавляет орден. Мало того, что с отцом произошла беда, так ещё по неожиданным обстоятельствам главой ордена стал герцог Арас Дитмар.
Никому из моих братьев не передался вместе с кровью дух живого огня, чтобы продолжить династию. Мать была в отчаянии, когда тайна о договоре отца раскрылась, а я до сих пор не понимал, что могло высокородного графа Виса Ларра — моего отца, сподвигнуть присоединиться к тайному обществу. Он всё говорил о связях, о титуле, о том, что это не только честь — присоединиться к высшему сословию и узнать все тайны и интриги империи, но и возможность посвятить себя чему-то грандиозному, став пешкой — или частью, как считал граф — политической лиги. Так или иначе, его взгляды и воззрения, несмотря на то, что сила всё же передалась от него мне, я не разделял. Да и не видел в службе ордену ничего грандиозного — только гонку и борьбу за власть, и с жалостью наблюдал за тем, как высокочтимые герцоги высших кланов поедают и разрушают себя изнутри. Результат один — крах. Стоит одним завладеть лучшим куском земли или получить титул — их ум застилает алчность. Другие же, если не удаётся подняться и набить золотом свои карманы, сводили счёты с жизнью. Но есть иные — те, кто не смог достичь высот, а покончить с собой не хватило духа. Вот они принимали отчаянные меры — шли на предательство и измену. Их ждала самая скверная участь — они становились проклятым самим Духовенством. Лучше уход из жизни, чем измена, чем пойти против его преосвященства...