Невинная для дракона - стр. 11

Я выдохнул и вдруг осознал, что подступил к той грани, за которой следует беспомощная, едкая злость, а за ней комом льда прячется отчаяние. Отчаяние — коварное чувство, оно имеет невыносимую, несовместимую с жизнью, дробящую на части силу. Оно и толкает на безумные поступки. Нарушение клятвы хуже, чем проклятие. Это клеймо, след которого останется даже после смерти. Клятва и я — это одно целое: невозможно вырвать её из себя — за семнадцать лет службы герцогу оно въелось в плоть, срослось с самим сердцем, с душой, пустив в ней глубокие корни.

Диар, конечно, не знает всех этих тонкостей, на неё злиться не стоит. В конце концов, она всего лишь невольница, жертва, игрушка и подстилка герцога, у которой на уме только роскошь и общество. Её слова — не только порождение моих сомнений, внутренних, загнанных на самое дно души стенаний, но и их воплощение, рождённое в её сердце и выпущенное её губами. И, прежде всего, нужно разобраться в себе самому.

Я всё же сделал ещё пару глотков, заглушая бурлящие, распирающие голову мысли. И пока смаковал вино, услышал, что к покоям кто-то подошел, а следом открылись двери.

— Ваше сиятельство, вас ожидает виконт Сайм Берс.

Я дал знак лакею, что иду, вернулся к стеллажу за новой бутылкой и направился к выходу — старый верный друг пришёл вовремя.

Когда я появился в дверях, Сайм стоял спиной к входу и рассматривал выполненную маслом картину. И что он в ней постоянно находит? Эта картина висит тут уже больше века. Гость обернулся на звук и встретил меня широкой улыбкой. На нём дорожный костюм, тёмно-каштановые, тяжёлые от влаги волосы взъерошены ветром, карие глаза давят меня насмешкой. Видно, что Сайм только вернулся — ещё не успел сменить одежду, и я догадывался, что он только вышел из кабинета герцога Араса и сразу поспешил ко мне.

— Ты, как всегда, не меняешься, — Сайм скептически приподнял бровь, оценивая мой вид.

Я посмотрел на запертые резные дубовые двери. Если бы не доносчики герцога, я давно отказался бы от всех этих удушливых сюртуков, сковывающих движения, и тесных штанов, но в ответ просто промолчал, откупорил бутылку и наполнил два бокала. Подхватив их, опускаюсь в широкое, покрытое холодным атласом кресло. Гость последовал моему примеру, устроился напротив и, приняв от меня бокал, тут же пустился рассказывать о своей поездке в столицу.

Я смотрел на Сайма изучающе, будто не виделись давно, хотя прошла всего неделя, как виконт по поручению герцога отплыл в Тарсию. Новостей оказалось множество, и Сайм с азартом мне их пересказывал. В столицу я не езжу уже месяц. Здесь — на острове Крион, я оторван от шумной столичной жизни. Я не рвусь в город, хотя это не совсем хорошо для меня — есть риск одичать в прямом смысле. Всё пускаю на самотёк, даю волю желаниям, что недопустимо — управлять зверем становится всё труднее, и я это ощущаю отчётливо. Поэтому в последнее время частые встречи с Диар, этот неподобающий вид, в котором я вышел встречать гостя, порывы сорваться и ринутся прочь — всё это тревожные для меня сигналы.