Невеста тирана - стр. 20
Джулия повернулась, отыскивая взглядом няньку Теофилу. Увидела теплые влажные глаза на красном от духоты лице. Лишь она одна смотрела. Лишь ей одной было не все равно. Но Теофила ничего не могла. Ничего…
Гости, наконец, разошлись. Танцев не было — в связи с трауром жениха их сочли неуместными. Но Марена порхала и без танцев. По дороге в покои она непрестанно что-то напевала, кружилась, смеялась. Словно шустрая легкая птичка взбиралась на лестницу. Совсем не такой она была всего несколько часов назад. Теперь ее не требовалось подбадривать, поддерживать, оберегать. Джулия просто бездумно шагала следом. Теперь хотелось надеяться, что все произошедшее в большом зале было каким-то дурным представлением, но здравый смысл не позволял обмануться. Все изменилось. И сердце грела лишь мысль о том, что еще хотя бы несколько месяцев она пробудет в родном доме, с теми, кого любит. Будто ничего не случилось.
У дверей в покои сестры Джулия поймала ее руку:
— Марена, побудь со мной немного.
Та улыбнулась, мечтательно закатила глаза:
— Сестрица, милая, я так устала. Вот сейчас упаду на кровать и тотчас усну. Наконец-то спокойно! Ты не представляешь, как же легко задышалось! Завтра. Ладно, милая? — она чмокнула в щеку. — Завтра поутру поговорим. Куда нам торопиться… — Марена толкнула дверь: — Доброй ночи, сестрица. Доброй ночи, нянюшка!
Джулия онемело стояла, глядя на захлопнувшуюся перед самым носом резную дверь. Она был растеряна. Больше всего сейчас она мечтала поговорить с сестрой, обнять, услышать ласковое слово, но…
— Пойдем-ка, деточка… — нянька Теофила уцепила ее под руку и повлекла по балкону к противоположной двери. — Хмельная она, неужто не видно? Об чем с ней теперь говорить? А вот наутро проспится, там и разговор пойдет, и участие… Идем, милая.
Джулия смотрела в знакомое красное лицо и отчетливо понимала, что нянька врет. Ее саму поразило поведение Марены. И виной тому вовсе не хмель, не так сестра и хмельна. Но им обеим сейчас не хотелось об этом говорить. Теофила проводила Джулию в покои, обняла, давясь слезами:
— Может, не так все и плохо, горлинка моя? Может, не такой уж зверь, раз с добрыми людьми рука об руку сидел, да никого не сожрал?
Джулия не сдержала улыбки:
— Может статься, и не зверь, нянюшка. — Она обняла старуху: — Ты иди, родная, с раннего утра на ногах. Марена права — всем надо отдохнуть. Никуда я до завтра не денусь. Там и наговоримся.
— Да как я тебя одну оставлю?
— Со мной девушки. И Альба. И Лапа. Иди, нянюшка, не то прикажу силком тащить. Доброй ночи.
Джулия дотолкала Теофилу до двери, закрыла створку и прислонилась спиной, чувствуя, как слезы потекли по щекам. Она не хотела плакать при няньке. При девушках тоже не хотела, но это уже было выше ее сил. Столько часов это все копилось внутри. Просватана… Подумать только, просватана!