Невеста севера - стр. 24

- Скоро, - ответил он, а сам в глаза ее посмотрел и ничего не почувствовал.

********

Плавание длилось долго. Постепенно я стала привыкать к постоянной качке и бескрайней серой глади, окружавшей ладью со всех сторон. Чем дальше на север удалялся корабль северян, тем холоднее становилось вокруг. Я надела на себя все, что только было в моих вещах, но все равно продолжала мерзнуть, пока Акке, то ли сжалившись, то ли еще по какой-то причине не дал мне теплую одежду. Не знаю, кому она принадлежала раньше, возможно, какой-то женщине из северянок, а может, предназначалась в подарок его невесте или жене, но по размеру подошла. Я почувствовала себя намного уютнее согревшись.

Казалось, только Космачу было уютно в этом холоде. Его шерсть стала еще длиннее и, к моему удивлению, он совсем не боялся плыть по реке. Мне даже чудилось, что ему нравится находиться на корабле. И все же никого из дружинников Акке Космач к себе не подпускал, хотя относился к воинам с интересом и даже каким-то добродушием. Он мог лежать на палубе и долго наблюдать за их греблей, когда, если стихал ветер, раздевшись по пояс, даже в самый лютый холод, воины налегали на весла.

Я занималась только готовкой и стиркой, но на это у меня уходило достаточно времени. И если в первое время, пока плыли по реке, с простой питьевой водой не было проблем, то когда мы покинули устье реки и вышли в открытое море, я впервые узнала, что не всю воду можно пить.

Нет, я, конечно, слышала байки про бескрайнюю воду, соленую и горькую, непригодную для питья. Но когда впервые увидела море своими глазами и попробовала на вкус холодную воду, которую зачерпнула ведром, то тут же принялась плеваться под дружный смех северян.

- Это море, Данка, - сказал Акке с таким видом, словно не было ничего на этом свете прекраснее соленой безбрежной воды. Вот только полоскать в морской воде вещи было для меня просто неприемлемо. Из-за этого мы делали частые стоянки, для пополнения запасов пресной, но к моему удивлению, никто из дружины, ни даже сам Акке не выказывал своего недовольства. И ко мне самой относились по-доброму. Даже было непривычно. Хотя, признаюсь, в первые дни путешествия спать ложилась непременно рядом с лавкой, где лежали мои вещи и среди них короткий охотничий нож.

Не доверяла, да и немудрено. Станешь тут доверять, когда судно полным-полно сильных мужчин. Успокаивало лишь то, что Акке мне посоветовал Третьяк. А ему я верила, как и своему деду Радиму. Этими ночами, лежа под холодными равнодушными звездами, сетовала на то, что так и не повидалась напоследок с Перваком. Да только понимала, что не судьба была мне, видно, с ним проститься по-людски. Отправься я к брату – упустила бы корабль Акке. А там, кто знает, может и догнал бы меня отец.