Невеста Пушкина. Пушкин и Дантес (сборник) - стр. 17
– Барыня! – умоляет Пров и даже пытается сложить соответственно руки перед животом.
– Я тебе сказала: после? Я тебе сказала: после? Ступай вон.
Наталья Ивановна топает ногами и Пров исчезает, а Катерина Алексеевна говорит ревностно:
– Я сейчас позову всех, всех!
– И Сережку тоже! – кричит ей вдогонку Наталья Ивановна.
– Секлетея Кондратьевна! Опять сначала начнешь… Только смотри уж не пропускай! Это на нас наказание за твой грех… А еще Афанасий Николаич своей выходкой афейской добавил…
И когда входят Екатерина Александра, Натали, за ними Сережа с весьма недовольным лицом и Катерина Алексеевна, она обращается ко всем с привычной строгостью в голосе:
– Куда это все ушли из моленной? Чтоб никогда больше этого не смели делать! Читай, Секлетея!
Секлетея Кондратьевна крестится, – а за нею все как по команде, – и начинает снова:
– Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь!.. Боже, милостив буди мне, грешному!
Однако входящая плавно, но решительно Аграфена говорит таинственно:
– Барыня! Там гости к вам… Их сиятельство граф Толстой!
– Что-о? Еще что такое? Какой граф Толстой? – негодует Наталья Ивановна.
– Ну обыкновенно, Федор Иваныч…
– Скажи… Скажи, что сейчас выйду! Что это, господи, никак домолиться сегодня нам не дают!
Повышая голос, как всегда, при конце своего чтения, Секлетея возглашает:
– И ны-ыне, и присно, и во веки веков, аминь! – крестится и закрывает книгу.
– Что же это ты зааминила? – изумляется Наталья Ивановна.
– Да ведь как же, матушка Наталья Ивановна, когда гости?
– Что у тебя за разговоры такие? Придут гости, уйдут гости, а Бога я не забуду, нет! – трясет головою в буклях Наталья Ивановна.
Но стук в дверь и голос гр. Толстого:
– Наталья Ивановна, к вам можно? – заставляет ее перейти на шепот и она машет руками, говоря:
– Идите все отсюда! Идите все! – И все проталкиваются к двери, оставляя ее одну. Последней уходит Аграфена.
– Войдите, граф! – томно говорит Наталья Ивановна, оправляя платье.
Толстой, входя, кланяется низко; у него торжественный вид.
– Приношу мое почтенье, дорогая Наталья Ивановна, если только не помешал я вам, от чего боже избави!
Обольстительно улыбаясь, говорит Наталья Ивановна, протягивая руку для поцелуя:
– Здравствуйте, граф!
– Очень рад вас видеть здоровой, цветущей! – кланяется Толстой, длительно целуя ее руку.
Наталья Ивановна жеманится:
– Какое у меня уж здоровье? Идемте в мою комнату, граф!
Однако Толстому не хочется уходить из молельни.
– Я всегда был в убеждении, что это тоже ваша комната! – говорит он серьезно… – И знаете ли, дорогая Наталья Ивановна, святость этих ликов кругом как нельзя более приличествует предмету моей с вами беседы… Нет, вы разрешите мне, человеку искренно религиозному, остаться с вами здесь! Я сейчас очень серьезен, я сейчас именно молитвенно, я бы так сказал, настроен. Я к вам по очень волнующему меня делу… Поверьте, я искренне говорю!