Невеста Пушкина. Пушкин и Дантес (сборник) - стр. 13
– Да как же теперь это можно, матушка Наталья Ивановна? «Гончаровский дьячок!» – говорят на меня и очень меня дразнят, как я читаю… Тогда поэтому я читать уж больше, выходит так, что и не должна… что же… вот… То я – дьячок, то я – протопоп… Одни насмешки-с! – И она протягивает Наталье Ивановне молитвенник.
– Ты-ы это что такое себе позволяешь? – кричит Александре мать. – Над священным саном глумишься? Кто тебя учил этому, дуру?
Она бьет ее по щеке ладонью. Из рукава Александры выпадает книжка.
– Это что такое за книжка? Натали, подыми! – (Натали подымает. Наталья Ивановна смотрит в лорнет на заглавный лист.) – Что-о? «Стихотворения А. Пушкина»? Та-ак? Тебя кто же учил врать матери, а-а?
– Я, мама, я… не лгала вам! – чуть говорит Александра сквозь слезы.
– Как не лгала? Я тебя спрашиваю: «Это – молитвенник?» А ты мне говоришь: «Да!»
– Я ничего не сказала, мама!
– Вот посмотрите на нее! И не хочешь, так непременно согрешишь с такими! Ты что меня в грех вводишь, а?.. Тебе кто позволил читать подобную безнравственность? Откуда ты ее взяла, эту книжку?
И Наталья Ивановна с силой бросает злосчастную книжечку стихов в дальний угол молельни.
– Везде ее продают, мама! Во всех лавках книжных… Если бы это… было безнравственно… не продавали бы… – сквозь всхлипывания говорит Александра.
– Да, да-а!.. Так вот отвечают матери! Поспорь, поспорь с матерью еще! А?.. Она еще спорить смеет!.. Читай, Секлетея, молитвы!
И Секлетея Кондратьевна выступает вперед, перед иконы, развертывает благоговейно молитвенник, разглаживает листочки и начинает читать глухим мужским голосом, отчетливо произнося слова:
– Во имя Отца и Сына и Святого Духа, аминь!
Все начинают креститься истово, а Наталья Ивановна, оглядываясь, спрашивает вдруг:
– А Сережа? Сережа где?
– Сережа давно встал, занимается с учителем, – отвечает старшая, двадцатидвухлетняя Екатерина.
– Занимается, а молился ли? Позови его сюда поди!
Екатерина уходит. Из дверей, откуда вышла Секлетея Кондратьевна, осторожно высовывается повар Пров – в белом колпаке, человек очень толстый и почтительно требовательный.
– Ты что сюда лезешь? – кричит на него Наталья Ивановна.
– Барыня, мне два слова насчет обеда сказать… – хрипло рычит Пров.
– Пошел, пошел!.. После с обедом!
– После, – может у меня обед запоздать, барыня! – настаивает Пров.
Но Аграфена, на которую негодующе глядит Наталья Ивановна, шикает на него:
– Иди, иди, когда тебе говорят, Пров! Иди!
И Пров скрывается. Входит из других дверей высокая темноволосая Екатерина, за ней Сережа с недовольным лицом красивого подростка.