Размер шрифта
-
+
Неудержимолость - стр. 10
как мои пять пальцев, сжавшие острый нож.
Если ты, девочка, станешь сильней меня, ты мне в грудь
этот нож вернёшь.
HELLoween
ни кишок бутафорских, ни крови со скотобоен
рож, измазанных сажей, линз, где глаза-колодцы
они являются тридцать первого приколоться
исключительно над тобою
эти парни прекрасно обходятся без косплея
им хватает вот этих лиц, что у них с рожденья
твои волосы и лицо станут чуть-чуть белее
ты не можешь стряхнуть и пепел, не говоря уж о наважденьи
ты ощущаешь себя как после самой дурацкой пьянки
посвященной твоей же тризне
в их руках – не тыквенные горлянки
а твои же лица в разный период жизни
и глаза так нестерпимо горят у каждой
у тебя давно не бывает такого взгляда
ты идешь вслед за ними в черную реку дважды
но не получается ни утопиться, ни выпить яда
протагонисты фото в старых твоих альбомах
но просить их уйти – как просить у дождя и снега
ты их знаешь всех
поименно и полюбовно
лиахи́м, римида́лв, миска́м, йалоки́н, йине́гве
утром первого тебя нет ни в комнате, ни в столице
ты пропала, как выдранный лист из книги
говорят, на снегу у дома виднелись лица
навсегда застывшие в крике
Всеми сразу
И живут. Создают семьи.
И работают. Ярко светят.
Я настолько хочу быть всеми.
Всеми сразу. Знать всё на свете.
От IT до кулинарии.
От гипотез до самых фактов.
Почему маляр с малярией
так похожи – узнать бы
как-то.
Я же знаю лишь
своё
имя.
И с десяток друзей-знакомых.
Расскажи, как мне быть
сними,
если вдруг
разбужу звонком их.
Я о них ничего не знаю.
Как живут.
Чем они
дышат.
Я хочу быть им, как родная.
На ладони
листком
ближе.
Диссертации пишут. Сказки.
Строят планы. Дома. Усадьбы.
Я поверхностней водной ряски.
Глубиной океанской стать бы.
Знать, как строятся теплотрассы.
Отчего зерновые спеют.
Мне так хочется– всеми
сразу.
А собой– я еще успею?
«На чужой стороне…»
На чужой стороне
переписанный будучи набело,
вспомнишь ли обо мне
словно об исключеньи из правила?
Лучше помни мороз
и ладонь, что в карман твой я кутала
пару метаморфоз
превращающих Южное Бутово
в сине-бежевый юг
ну и толку, что в инее градусник
как играли в шесть рук
Богородицу Дево не радуйся
как был дым без огня
и без слов начиналась Поэзия
как любила меня
ночь, что нас в той квартире повесила
фо-то-гра-фи-я-ми
на олдскульном осеннем балкончике
Там мы были людьми
До конца, до волос самых кончиков
Вспомню ли о тебе
Как ты вправду держал меня за руку
Не пойду на обед
Со своим недоеденным завтраком.
На родной стороне
переписанный будучи начерно
Каждый текст о весне
для тебя, что бы это ни значило
Сверхновый год
Смотри, как местные бродят парами, бредят барами,
как в пьяных танцах их все присутствует, кроме танца.
Страница 10