Непрерывное восхождение. Том 2, часть 1. Сборник, посвященный 90-летию со дня рождения П. Ф. Беликова. Письма Г. В. Маховой (1934-1936). Письма (1938-1975) - стр. 40

Всего наилучшего.

<…> И на столе сейчас прекрасная книга лежит – «Пути Благословения» Рериха. Вот кого я могу читать и перечитывать. Если в любой книге Рериха наугад открыть какую-нибудь страницу, всегда найдешь близкие и разуму, и сердцу слова. Многие ли писатели таким качеством могут похвастаться? Вот Вам сразу и пример. Открыл книгу и читаю: «[А] ведь каждую минуту кто-то может быть научен и обрадован. Обрадован не деньгами, но радостью познания новых далей. Ведь если бы весь мир возрадовался хотя бы на одну минуту, то все иерихонские стены тьмы пали бы немедленно».[51] Правда, Галя, почему мы так мало и так редко радуемся. Чего нам не хватает для этого. Ну я понимаю – мы не можем себе позволить каждый день удовлетворения всех своих чувств, мы не в состоянии позволить себе всех земных удовольствий, но разве [все это] надо для радости? Самая незначительная причина может быть поводом для радости, и похоже, что мы нарочно избегаем этих причин и ищем каждую причину, которая дала бы повод раздражению. Вот еще две строчки из Рериха: «Одна мать, держа на руках своего младенца, спрашивала, что есть чудо? Спрашивала, отчего чудеса не встречаются в нашей жизни. Держа в руках чудо, она спрашивала, что есть чудо?»[52] Не поступаем ли и мы таким образом, когда говорим – нам нечему радоваться. Разве не закрываем мы своих глаз на большинство достаточных для радости причин и жалуемся после этого, что нам нечему радоваться? Неразумная птица умеет выражать своим пением радость, когда увидит первые лучи восходящего солнца, а умудренному человеку чувство радости незнакомо, несмотря на то, что его душа несоизмеримо богаче птичьей. Разве допустимо такое положение? Допустим, что больше чем от птиц с нас спрашивается, что трудно нам приходится, что дорого обходится расплачивание за свои ошибки. Но ведь:

Все-таки наши вопли о страданиях – ничто перед одним мгновением истинного счастья. И нет человека, который мог бы пожаловаться, что такое мгновение его обошло. Разве не было их у нас? Или разве не будет их? Были и, конечно, будут еще. Чтобы радоваться, небольшое усилие надо сделать. Надо лишь прозреть, захотеть видеть дальше сегодняшнего дня, и кто научится смотреть вдаль, к тому обязательно радость придет. Потому что «радость – есть особая мудрость», а всякая мудрость пользуется большими масштабами, всякая мудрость живет веками и в веках, и если от этих грядущих веков отвернуться, радость станет редким гостем. Ведь ей тесно в миниатюрных рамках наших минутных настроений, мы душим ее своими будничными заботами о том, как сегодня нам прожить, что поесть и во что одеться. Много работы, очень много надо произвести над собой, чтобы расширить свои горизонты, обновить свои понятия, уничтожить привычки и серенькие никчемные обычаи. Но работа эта вознаградится достойной платой – радостью. [От]работав вчера 18 часов на фабрике, я заработал 8 крон, но не радость. Чтобы ее заработать, нужно за ту работу приняться, которая действительно облагораживает человека. Она самая неутомительная работа, без вреда для здоровья, ей можно посвящать 18 часов в сутки, да редко это делается. Не так ли? Будем надеяться, что в будущем отведем ей должное внимание и большее время.